Иан Мюррей - Забытый Сперджен

Таким образом, служение Сперджена объясняется действием Святого Духа. Сам проповедник прекрасно это понимал. Он не стремился к тому, чтобы люди восхищались им. Главная его задача заключалась в том, чтобы они пребывали в страхе Божьем. «Бог пришел к нам не для того, чтобы превознести нас , а для того, чтобы превознести себя ». Более того, Сперджен не считал, что его уверенность в Святом Духе — что-то особенное. Он полагал, что каждый истинный посланник Бога обладает Святым Духом. Он говорил так: «Проповедник должен знать, что он действительно обладает Духом Божьим и что, когда он проповедует, на нем пребывает сила этого Духа, дающая ему возможность говорить так, как если бы его устами говорил Бог. В противном случае с кафедры он должен уйти немедленно. Он не имеет права там быть. Он не призван проповедовать истину Божью» 44.

Присутствие Святого Духа в служении Сперджена проявлялось двояко. Во-первых, оно влияло на характер его проповеди . Подобно апостолу Павлу, он проповедовал «в немощи, и в страхе, и в великом трепете». Он говорил: «Мы боимся неправильно верить. Мы трепещем при мысли о том, что допустим ошибку и неправильно истолкуем Слово. Я знаю, что Мартин Лютер без страха встретил бы дьявола, но, как он сам признавался, очень часто, когда он выходил проповедовать, его коленки дрожали. Он трепетал при мысли, что может неверно изъяснить Слово Божье. Преподать всю истину — страшное поручение. Все мы, посланники Божьи, не должны легкомысленно относиться к Слову Божьему — мы должны трепетать перед ним» 45. Когда Святой Дух снисходит на человека, у последнего появляется такое же желание помочь другим людям, какое было у Христа. «Иисус никогда не проповедовал с беспечностью», — говорил Сперджен и старался уподобиться своему Господу. Следуя Его примеру, он иногда испытывал неописуемую радость. Проповедуя по Евангелию от Иоанна 17:24, он воскликнул: «У меня в голове есть мысль, но я не могу выразить ее. Я сейчас чувствую, что с легкостью мог бы взлететь на небеса». Но иногда, осознавая ужасающую реальность Божьего суда над человеческим грехом, он страдал почти так же сильно, как Христос в Гефсиманском саду. «Мое сердце готово разорваться, — говорил он, — когда я думаю, какое множество людей отвергает Евангелие». Пребывая в таком настроении, он всегда добавлял: «Мне так сильно хочется, чтобы мои слушатели обратились! Я бы почел за великую честь умереть сейчас же, если бы моя смерть искупила этих несчастных от ада» 46.

Кафедра была для Сперджена самым святым местом на земле, поэтому утверждение, что он превратил ее в место для развлечений, так же далеко от истины, как небо от земли. Наоборот, с самых первых дней своего служения Господу он относился к ней со всей серьезностью. Обратившись, в 1850 году он стал учителем воскресной школы. Как-то после собрания преподавателей он записал в дневнике: «В моем сознании такое большое количество шуток никак не согласуется с образом учителя воскресной школы». Через три года после смерти Сперджена Робертсон Николл, беспристрастный судья проповедников, писал: «Благовестие, построенное на юморе, может привлечь многих, но оно превращает душу в пепел и убивает ростки веры. Многие, кто не знает проповедей Чарльза Сперджена, думают, что он был юмористом. Но на самом деле не было еще проповедника, который бы говорил так искренно, серьезно и почтительно» 47.

В отношении к пастве Сперджен брал пример с Уильяма Гримшоу, проповедника эпохи пробуждения XVIII века. Однажды, когда Уитфилд проповедовал в церкви Гримшоу, последний прервал его проповедь словами: «Брат Уитфилд, не льсти им. Я боюсь, что половина из них идет в ад с открытыми глазами».

Любой проповедник понимает, что имел в виду Джон Уэсли, когда говорил: «Если бы мне пришлось проповедовать целый год в одном месте, я бы, наверное, усыпил и себя, и своих слушателей». Сперджен чувствовал то же самое, и поэтому иногда у него появлялось желание освободиться от бремени — он уставал, проповедуя тысячам людей год за годом: «Не счесть тех минут, когда у меня появлялось жгучее желание стать пастором маленькой деревенской церквушки в двести-триста членов. Об этих душах я стал бы непрестанно заботиться» 48. Но Сперджен знал, что такого никогда не будет, и он молил Бога, чтобы Тот лучше навеки затворил его уста, чем позволил проявлять беспечность и довольство, когда душам других людей угрожает проклятие: «Лучше бы я не родился, чем стал проповедовать таким людям вполсилы или скрывать истину моего Господина. Лучше бы я был бесом, чем проповедником, легкомысленно обращающимся со Словом Божьим, помогающим другим людям губить свои души… Более всего я желаю, чтобы на мне не было крови другого человека. Мое единственное стремление — иметь право перед смертью повторить слова Джорджа Фокса: „Я чист! Я чист! Я чист“» 49.