Иван Орлов - Труды Св. Максима Исповедника по раскрытию догматического учения о двух волях во Христе

Под условием индивидуализации общей природы, последняя приобретает определенное реальное содержание: это совокупность всех свойств, существенных и случайных (αϊ ποιότητες ουσιώδεις και επουσιώδεις; например — επιστήμη εν ψυχή [знание в душе] и χρώμα έν σώματι [цвет в теле]), которые сами по себе не составляют сущности и отдельно от нее не существуют, но всегда мыслятся существующими в сущности и неотделимы от нее [208], почему вся совокупность их и называется «τό ένούσιον» [всущественное] [209]или «τό φυσικον» [природное] [210]. Существенные свойства носят особое название: «ιδιότητες φύσεως» [211], «свойства индивидуальной природы» — название, указывающее как раз на то, что истинное совершенное бытие (реальность содержания) природа получает в том или другом индивидууме, почему ιδιότητες φύσεως и называются «γνωρίσματα της τεΛειότητος» [признаки совершенства] [212], «приметами, знаками совершенства природы» или просто «совершенствами природы». К числу совершенств природы относятся, между прочим, и такие, которые служат показателями относительного совершенства различных (по роду) природ. Кроме «της θείας ζωής» [божественной жизни], Максим различает три [213]рода сущностей (ούσία) или три рода жизни (εϊδη ζωής): «ούσια αυξητική» [растущая жизнь] или «φυτική ζωή» [растительная жизнь] (растение), «ουσία έμψυχος αύσθητική» [сущность одушевленная чувственная] или «αύσθητική ζωή» [чувственная жизнь] (всякое животное) и «ούσία έμψυχος αύσθητική και Λογική» [сущность чувственная и разумная] или «νοερά ζωή» [умная жизнь] [214](человек). Каждому роду жизни свойственна известная особенность (ίδιον), указывающая на степень его относительного совершенства. Разумно одушевленному существу, человеку принадлежит высшая степень совершенства. По самой природе своей он обладает свободой (ή αύτεξούσιος κίνησις [самовластное движение]) или волей (θέΛησις), так как по употреблению у отцов понятия «воля» и «свобода» в некотором смысле тождественны [215]. Кроме свойств, общих всем индивидуумам известной природы, каждый индивидуум обладает известными индивидуальными особенностями (ιδίοις προσωπικοίς ίδιώμασι), отличающими его от всех прочих, которые с ним ομοούσιοι [единосущны] [216]. Таковы, например, в Боге нерожденность Отца, вечная рождаемость Сына от Бога Отца и вечное исхождение Духа Святаго от Отца [217]. Все φυσικόν [природное], все ιδιότητες φύσεως [особенности природы] одинаково существенны для понятия одушевленной природы (разумеется, индивидуальной), столь же существенны, как и признак бытия [218], и в действительности неотделимы от природы.

Но из всех существенных определений для понятия разумно одушевленной природы самое существенное, самое характерное [219] — «αύτεξουσιότης», присущее душе и как «γνώρισμα» относительного совершенства указывающее на особенное значение души для жизни человека [220].

Во взгляде на отношение между ύπόστασις и φύσις Максим примыкает к господствовавшему в христианской патриститеской литературе III и IV веков воззрению на этот предмет. Это отношение представляется здесь в таком виде. Так как в действительности природа принадлежит тому или другому определенному лицу, то отношение между ύπόστασις и φύσις представляется как отношение собственника, владетеля к тому, что составляет предмет его собственности, предмет обладания, орудие его действия: лицо — носитель, владетель, господин природы; природа — орудие действия, составляющее его собственность. Такого рода отношение между ύπόστασις и φύσις совершенно аналогично с отношением, существующим между душой и телом [221]. Излюбленное отцами Церкви сравнение этих двух отношений имеет свое глубокое основание в том неизменном status quo существования индивидуальной человеческой природы, по которому душа представляется седалищем личности в человеке и принципом покоя и движения [222]. В силу господственного отношения лица к природе, лицу приписывается, как его собственность, не только бытие природы, но и все различные свойства и действия интеллектуальной природы, присущие душе и проистекающие из нее [223], и лицо трактуется на этом основании как субъект всего того, что свойственно интеллектуальной природе. Лицу усвояется бытие, потому что действительность существования природа получает под условием принадлежности определенному лицу. Лицу приписываются все свойства природы, потому что реальность природа приобретает также в лице. Лицу усваиваются, наконец, действия и поступки природы на том основании, что только конкретная природа может действовать, а конкретно природа существует только в лице.