Дионисий Ареопагит - Сочинения (с толкованием Максима Исповедника)

Издание, которое читатель держит в руках, знакомит его с одним из важнейших явлений в истории культуры всего христианского мира, которым много занимаются на Западе [1] См., например (из последних изданий): Denys l'Areopagite et posterity en Orient et en Occident. Paris, 1997; Die Dionysios — Rezeption im Mittelalter. Brepols, 2000; Die Dionysios — Rezeption im Mittelalter // Archiv Mr mittelalterliche Philosophie und Kultur. Heft VI. Sofia, 2000. и мало у нас. Здесь я сообщу лишь самые необходимые сведения о нем.

Ставшее достоянием общества в Византии в VI в. и вскоре снабженное комментариями, это собрание сочинений, связанных воедино именем святителя Дионисия Ареопагита, тысячу лет затем оставалось книгой читаемой, питающей мысль и почитаемой. Его влияние быстро вышло за пределы распространения греческого языка: уже в VI в. оно было переведено на сирийский язык, затем, в VIII в., на арабский, армянский (718 г.) и еще раз на сирийский, далее, в IX в., на коптский и латинский (835 и 860 гг.; на латынь после этого оно переводилось многократно), в конце XI в. — на грузинский и, наконец, в XIV, XVII и начале XIX в. — на славянский. (Не касаюсь здесь переложений — в той или иной мере, неизбежно, пересказов — на современные живые языки.).

Перевод этой книги всегда был делом весьма нелегким — как по причине большого ее объема, так и вследствие сложности ее содержания — сложности умозрительной, стилистической и терминологической. Переводчик должен был быть способен следовать за умозрениями и рассуждениями автора, а язык перевода должен был иметь или быть способен воспринять развитую философскую терминологию. Но будучи сделан, перевод всегда оказывался значительным и многогранным вкладом в культуру тех стран, которым он открывал ареопагитский корпус. Манящий своей устремленностью к Писанию и через него — за пределы постижимого разумом, к Вечному, Корпус послужил «бродильным ферментом» для культуры едва ли не всех христианских стран.

Хотя главного автора Корпуса сейчас среди ученых принято называть Псевдо — Дионисием, я буду называть его так, как он был именуем, пока Корпус читали. Никакой опасности, что из — за этого можно спутать его с каким — то другим автором, а его произведения — с чужими, нет.

Все входящие в Корпус сочинения имеют личные обращения, как послания. Однако они разнообразны по жанру и включают десять собственно посланий (в конце Корпуса) и четыре разновеликих трактата, или книги, состоящих соответственно из 15, 13, 7 и 5 глав. Это сочинения «О небесной иерархии», «О божественных именах», «О церковной иерархии», «О мистическом богословии». Но в том виде, в каком корпус существовал по — гречески в Византии и переводился на другие языки, он являл собой более сложное целое — был сопровожден толкованиям, схолиями, или комментариями, собранными Максимом Исповедником в VII в. (ум. в 662 г.) [2] О Максиме Исповеднике см.: Епифанович С. JI. Материалы к изучению жизни и творений преп. Максима Исповедника. Киев, 1917 ; А.И. Сидоров. 1) Некоторые замечания к биографии Максима Исповедника // Византийский временник. 1986. Т. 47. С. 109–124; 2) Преподобный Максим Исповедник: эпоха, жизнь, творчество // Творения преподобного Максима Исповедника. Книга 1. Богословские и аскетические трактаты. Пер., вступит, статья и коммент. А. И. Сидорова. «Мартис», 1993. С. 7–74. . Он сам пишет об этом так: «Необходимы гораздо более пространные пояснительные комментарии для истолкования многих его <���Дионисия Ареопагита> учений; однако же, положившись на Бога, я поместил параллельно с расположенными по порядку словами, по главам, как поделила книга, те известные мне схолии, каким случилось до сего момента прийти мне в руки» (Пролог). Какую — то часть их, очевидно, Максим написал сам, но в значительной мере они принадлежат другим лицам, в первую очередь Иоанну Скифопольскому (VI в.) [3] См.: Balthazar Н. U.vA. Das Scholienwerk des Johannes von Scythopolis // Scholastik. 1940. Bd. 15. S. 16–38; 2) Das Problem der Dionysius — Scholien // Baltazar H. U. v. Kosmische Liturgie. Maximus der Bekenner. Einsiedein, 1961 (2 Aufl.). S. 644–672; Suchia B.R. 1) Die sogenannten Maximus — Scholien des Corpus Dionysiacum Areopagitieum // Nachrichten der Akademie der Wissenschaften in Gottingen I. Philologisch — historishe Klasse. 1980, № 3. S. 33–66; 2) Die (Jberlieferung des Prologs des Johannes von Skythopolis zum griechischen Corpus Dionysiacum Areopagitieum: Ein weiterer Beitr. zur Uberlieferungsgeschichte des CD // Ibid. 1984, № 4. S. 175–188; 3) Eine Redaktion der griechischen Corpus Dionysiacum Areopagitieum im Umkreis des Johannes von Skythopolis, des Verfassers von Prolog und Scholien. Ein dritter Beitr. zur TJberlieferungsgeschichte des CD // Ibid. 1985, № 4, S. 177–194, Tabellen, Tafelteil. . Своей по большей части спокойной «научной» тональностью толкования контрастируют с эмоционально насыщенным, синтаксически сложным, ярким индивидуальным стилем Дионисия. Кроме того, эти книги были в Византии предварены стихотворными (гекзаметрическими) эпиграфами — эпиграммами, а некоторые из толкований — своими толкованиями [4] См.: Ritter А. М. Stemmatisierungsversuche zum Corpus Dionysiacum Areopagiticum im Lichte des EDV–Verfahrens // Nachrichten der Akademie der Wissenschaften in Gottingen I. Philologischhistorische Klasse. 1980, № 6. S. 93–134. .