Павел Троицкий - Афонские встречи

Исихастирион (исихастирий) — место безмолвия в пустынной и труднодоступной местности, где подвизаются отшельники.

О. Никон — личность не менее загадочная, чем о. Парфений. Впоследствии нам удалось обнаружить на Каруле не только его фотографию, но и греческий паспорт, который, к сожалению, содержал слишком мало сведений. Он иеромонах, в 1935–1936 годах ездил в Сербию. Это и неудивительно, потому что, по сведениям «Русского паломника», он жил в эмиграции в Сербии, где и принял постриг. Кроме того, русский посланник в Сербии был его родным братом. Еще из этого же журнала мы узнаём, что о. Никон рассказывал своему соседу по келье о. Макарию про Аляску. О. Никон был на Алеутских островах, был на острове Афогнак, соседнем с Еловым островом, где подвизался прп. Герман и где тогда жил тульский монах Герасим, в свое время бывший и на Афоне. Единственное надежное сведение, которое дает паспорт русского монаха, что он родился в 1873 году. Надпись на его главе в Карульской костнице неопровержимо свидетельствует о том, что он скончался в девяностолетнем возрасте. Правда, эти данные вступают в некоторое противоречие с приведенными в докладе архиепископа Аверкия (Таушева) Собору епископов РПЦЗ «Святая Гора и ея современное состояние»: «Сверх этого на Каруле… где русскими построено 3 церкви, до сих пор еще подвизаются семеро русских иноков: 2 иеромонаха, из которых одному 79 лет, а другому 62, оба служащие, 1 монах 78 лет, 1 монах 80 лет, 1 монах 58 лет, 1 монах 60 лет и еще один иеромонах самый молодой — 48 лет» (на 1 октября 1962 года). С. Большаков издал в Брюсселе маленькую книжечку об Иисусовой молитве. Там приводится его беседа с библиотекарем Дионисиатского монастыря о. Евфимием: «И пойдет у тебя эта молитва уже сама, как ручеек: ходишь ли ты, работаешь ли или спишь. Я сплю, а сердце мое бдит. А потом и слов не надо, и мыслей никаких, и вся жизнь твоя станет молитвой. Вот как о. Дорофей говорит тебе об Иоанне Молдавском.

— А такие люди есть, как старец Иоанн?

— Есть. Да вот неподалеку, здесь же на Афоне, на Каруле, есть пустынники, весьма далеко некоторые взошли…»

Было это в 1951 году. Кто знает, может, эти слова относились к о. Никону. — Примеч. авт.

Каливы — маленькие афонские строения с клочком земли и часовней, в которых обычно обитает только один монах. В таких каливах на Афоне до сих пор подвизаются некоторые отшельники-келиоты.

Метох — владение монастыря вне Афона.

Греческий термин, обозначающий «всенощное бдение».

Матфеевский синод — высший орган управления так называемой «Истинно-православной Церкви Греции», представляющей собой одну из многочисленных старостильных раскольнических группировок.

Терирем — особый певческий прием, где мелодия имеет определяющее значение, на один из гласов Октоиха, начиная с первого.

Кириакон — соборный храм афонского скита в отличие от кафоликона — собора монастыря.

«Молдавский» — это историческое, дореволюционное название скита. После 1917 года он стал называться румынским.

Так называли старца паломники, о которых дальнейший рассказ.

Пузанов Н.Д. Дневник путешественника в Иерусалим и на Афон в 1895 году. М., 1897.

Примечательную историю в этом отношении приводит Ю. Воробьевский в книге «Наступить на аспида». Рассказывает монах Пантелеимонова монастыря Вонифатий: «Когда в начале 90-х годов я подвизался на Афонском подворье в Москве, к нам приходил один старый монах. Он рассказывал, что еще застал отца Силуана в живых. А после его успения такие раздоры начались… Одни считали старца святым, а другие говорили: простой, неотесанный, он был деревенщина. Чтобы не доводить споры до предела, хотели даже выбросить череп Силуана в море. А я, рассказывал тот монах, главу его спрятал. Потом уже достал, когда страсти улеглись». Что это: бесстрастие или безразличие? Почти фантастическая история: на Афонское подворье приходит бывший афонский монах, живший в Пантелеимоновом монастыре в 30-е годы. Удивительно, что он дожил до этих лет, поразительно, как оказался в России. В общем, сплошные загадки. Приходит такой старичок, видевший преподобного Силуана, его послушали и отправили с миром, может, дав благословение… в могилу, в которую он, по всей вероятности, и унес все свои воспоминания об Афоне, старце Силуане и своей собственной жизни. Если, конечно, о. Вонифатий, благочестивый афонский монах (пишу без иронии), не захотел над нами пошутить, имея в виду под старым монахом архимандрита Софрония. Это иллюстрирует отношение современного монашества к истории Афона. Нужно скрывать свои подвиги, а не чужие. — Примеч. авт.