Павел Троицкий: Афонские встречи

Не надо думать, что паломничество сегодня — легкая и приятная прогулка. Это верно лишь отчасти. Действительно, раньше, скажем, в XVIII веке, паломничество было довольно опасным и трудным делом. (Поэтому так известен в православном мире Григорович-Барский, совершивший два путешествия по святым местам Востока.) Сейчас же к святым местам ездят на поездах и самолетах, не страдают от холода и голода, да и разбойники чаще всего не прибегают сегодня к физическому воздействию, а пользуются другими методами.

Но все-таки паломничество по сути своей — это не туризм, а труд, жертва Богу, и поэтому оно не может быть лишь просто и приятно. Господь все время испытывает нас. Меньше, конечно, чем наших предков, из-за нашей немощи, но испытывает. Ни разу мне не удалось съездить так, чтобы не было никаких искушений, чтобы сразу попасть на Святую Гору, не встретив никаких препятствий. То визу вовремя не дадут, то забудут внести в список для получения диамонтирия (специального афонского паспорта)… Да и на самой Святой Горе — отправишься в одно место, окажешься порой совсем в другом, и так далее.

Бывает и так, что все паломничество состоит из сплошных преград. А в этот раз случилось все, что только могло случиться: и визу не успели дать, и билет пропал. Два раза отменяли корабль. Когда же наконец мы ступили на афонскую землю, то я почти сразу сбил ноги. Первый раз за все свои путешествия по Афону. Но к ногам прибавилось весьма весомое дополнение: мы заблудились. Причем заблудились совершенно безнадежно, и пришлось заночевать в лесу. Случилось это так. Прямо с парома мы выехали на монастырской машине в Хиландар, там поклонились Божией Матери и отправились в Есфигмен, где выслушали довольно длинную лекцию об экуменизме русскоговорящего отца О. Все рассказанное есфигменским отцом мы давно уже хорошо знали и сами, но не хотелось обижать отца, нашедшего время просветить нас. Мы очень внимательно его слушали и задавали вопросы. А в конце задали самый животрепещущий для нас вопрос: «Как добраться до Ватопеда?» Потому что никто из нас никогда не ходил отсюда пешком в Ватопед. Отец довольно долго и подробно объяснил нам и это. Но едва мы вышли за ворота, как начались неожиданности. Указатели, которые должны были указывать дорогу, валялись кучей на земле. Это произошло то ли от того, что шли какие-то работы, то ли от обиды есфигменцев на остальную афонскую братию, которая не разделяет их чувств к Вселенскому патриарху. И тем более не разделяет их методов борьбы. Так или иначе, но начало трудностям было положено. Хотя с этой проблемой мы легко справились и нашли вроде верную дорогу. Нам надо было торопиться: времени уже оставалось мало, дело шло к вечеру. И мы устремились в едином порыве в Ватопед.

Редко спутники оказываются равные по силам. Вот и сейчас было очевидно, что мне не угнаться за Костей. Тот готов был рваться вперед прямо без тропинки. И самое удивительное, что это у него получалось. Мало того что я не такой уж хороший ходок, но, как я уже говорил, в самом начале пути успел стереть ноги. И все равно мы спешили, как могли, по широкой, пробитой, очевидно, недавно, дороге. Думать было некогда, оглядываться по сторонам тоже, и когда мы обнаружили, что идем не по берегу моря, а забираемся все выше и выше наверх, куда-то в глубь полуострова, поворачивать было уже поздно. Но дорога должна же привести нас куда-то, так наивно мы думали. Самое смешное, что вокруг виднелось довольно много отметин цивилизации: то какая-то хибара, что-то вроде общежития для рабочих (разумеется, пустая), то даже машина в весьма приличном состоянии, конечно же, без хозяев. То есть чувствуешь себя не заблудившимся в дебрях, а как бы разгуливающим по городу, но подуставшим от одиночества. Я давно уже заметил, что человек научился помечать территорию самым удивительным образом. Поэтому и там, где редко ступает нога человека, найдешь весьма приличный проселок и множество технических деталей, разбросанных по пути: колеса, шестерни, а вокруг ни души на десятки, если не сотни километров. Так и здесь. Вот дорога начала ветвиться. Тот, кто не ходил проезжими афонскими дорогами, не знает того разочарования, которое испытывает путник после десяти километров пути по жаре, когда он обнаруживает, что дорога… Нет, не сужается, не переходит в маленькую тропинку, а просто обрывается, а далее — чащоба, точно такая же, как и во всех остальных направлениях. Возвращаешься назад и задумываешься о капризах цивилизации? И приходишь к одному и тому же выводу: «А может, лучше на Афоне совсем без нее, без цивилизации. Без вертолетов, микроавтобусов, компьютеров и даже телефонов?» Есть еще на Афоне запреты на некоторые продукты цивилизации. Например, на интернет. Им разрешено пользоваться только в определенных случаях определенным людям. Но мой знакомый, долгое время живший в греческом монастыре, вечерами после службы отчетливо слышал характерную мелодию модема и как бывший программист недоумевал: «Если пользуешься потихоньку этими благами технического прогресса, то надо уметь ими пользоваться и отключить звуковой сигнал у модема».