Дэвид Годман - Жизнь с Раманой Махарши

В какой-то момент того периода, пока я не получил это заверение от Бхагавана, я решил разрядить напряженность ситуации для Чадвика, начав просить подаяние. Я думал: «Вместо того чтобы зависеть от кого-то еще, я пойду на бхикшу (просить подаяние) в город».

Поскольку это внесло бы в мою жизнь значительные изменения, я знал, что сначала должен получить разрешение Бхагавана. Еще раньше он запретил мне просить подаяние, но, думал я, теперь он, возможно, даст мне свое разрешение ради того, чтобы уберечь Чадвика от дальнейших затруднений. Как-то вечером, сидя в холле, я объяснил ситуацию Бхагавану и попросил его разрешения отправиться на бхикшу. Бхагаван молчал около пятнадцати минут. В конце концов я поднялся, чтобы уйти. Я знал, что длительное молчание Бхагавана указывает на то, что он не даст разрешение. Неожиданно Бхагаван велел мне снова сесть.

«Ты так долго сидел, – сказал он. – Почему ты теперь стоишь?»

Я снова сел. Через несколько минут Арумугам, человек, помогавший мне строить дом и расчищать тропу Бхагавана, вошел в холл. Я заметил, что за дверью он оставил большой мешок с рисом.

Когда я спросил его: «Для чего этот рис?», он ответил: «Я купил его для тебя. Я почувствовал внезапную потребность дать тебе что-нибудь».

Своевременное появление Арумугама было ответом Бхагавана на мой вопрос: я не должен ничего ни у кого просить. Я должен полагаться на то, что преданные дают мне по своей воле.

Чиннасвами был очень недоволен, когда узнал, что Арумугам также помогает мне. Он сказал ему, что если тот продолжит снабжать меня продуктами, ему будет запрещено появляться в ашраме. Это была очень серьезная угроза, потому что, помимо того что Арумугам был преданным, практически все свои жизненные средства он зарабатывал, занимаясь строительными работами в ашраме. Арумугам был несколько озадачен этим требованием.

«Что я сделал не так? – спросил он Бхагавана. – Я всего лишь помогал Аннамалаю Свами. Разве справедливо выставлять меня из ашрама лишь из-за помощи такому же преданному?»

Как я уже раньше говорил, Бхагаван никогда не вмешивался, когда Чиннасвами увольнял рабочих или распоряжался, чтобы преданные покинули ашрам. Он сказал Арумугаму: «Тебе следует обсудить это с Чиннасвами. Это не мое дело – вмешиваться в эти вопросы». Арумугам, подобно Чадвику до него, неохотно подчинился распоряжению Чиннасвами.

Волнения о деньгах и угрозы изгнания – все это была часть лилы Бхагавана (божественной игры). Он может посылать преданным испытания и злоключения, но никогда не отказывается от тех, кто верит в него. Все это я понял очень отчетливо, когда Чадвик в конце концов с большой неохотой прекратил помогать мне. На следующий же день я получил три рупии при обстоятельствах, которые можно называть лишь «чудесными». Один из преданных Бхагавана, человек по имени Адивирагхаван Пиллай, жил в деревне под названием Телур, которая находится близ Вандаваси [58] . Несколько дней подряд он ощущал сильную потребность выслать некоторое количество денег одному из садху Шри Раманашрамама. Это было довольно неопределенное желание, поскольку у него не было на уме конкретного человека. Затем как-то ночью ему приснился сон, в котором он увидел слова «Аннамалай Свами, Палакотту», написанные на листе бумаги. Поэтому на следующий день он послал эти три рупии мне. Он не стал посылать их напрямую, а выслал их на имя Джаярама Мудальяра, человека, который также жил в этой деревне. Я написал письмо с благодарностью этому Мудальяру, в котором упомянул, что деньги пришли в тот день, когда исчез единственный источник моего дохода.

Около трех недель спустя группа преданных пришла из этой деревни и объявила, что желает позаботиться обо всех моих потребностях. В течение многих последующих лет они снабжали меня достаточным количеством денег, чтобы я мог поддерживать свое существование. Разве же это не прекрасный пример милости Бхагавана? Когда я впервые пришел к Бхагавану, Шри Раманашрамам заботился обо всех моих нуждах. В мой первый день в Палакотту Чадвик принял эстафету и заботился обо мне более шести лет. В тот день, когда Чадвик прекратил свою помощь, Бхагаван послал этих селян, чтобы они заботились обо мне. Бхагаван велел мне никогда ничего не просить. Поскольку он никогда не позволил бы мне умереть с голоду, он, должно быть, знал, что судьбой мне назначено получать материальную поддержку на протяжении всей моей жизни.

Моя жизнь с Бхагаваном научила меня ценить веру, послушание и самоотдавание. Когда я подчинялся словам Бхагавана или полностью верил в то, что он позаботится обо всех моих духовных и физических потребностях, все шло хорошо. Когда же я пытался самостоятельно лепить свою судьбу (вроде тех моментов, когда я отправился жить в пещеру и когда убежал в Полур), все шло наперекосяк. Жизненные уроки научили меня, таким образом, ценности и необходимости полного самоотдавания. Если ты полностью отдаешь себя Бхагавану; если ты живешь согласно его словам, не обращая внимание на все прочее; если у тебя достаточно веры в Бхагавана, чтобы перестать строить планы на будущее; если ты можешь прогнать все сомнения и волнения, веря во всемогущество Бхагавана, – тогда и только тогда Бхагаван повернет и сформирует для тебя обстоятельства, преобразив их так, чтобы твои духовные и физические потребности всегда были удовлетворены.