А. Штерн - Наука древнего волшебства, волхвования и чародейства

4) Надо себе представить, что между телами природы магнитная сила производит колебательные движения, вроде приливов и отливов.

5) От этой силы зависят свойства веществ и все явления природы.

6) Тело человека похоже на большой магнит со всеми его полюсами и прочими явлениями.

7) Вот как Месмер объясняет название – животный магнетизм. Он этим именем называет то свойство животного тела, которое подвергает его влиянию небесных тел и окружающих его предметов.

8) Это свойство, или иначе, животный магнетизм, может быть сообщено и другим животным, а также неодушевленным предметам.

9) Этот магнетизм имеете следующие главные свойства: он может проникать во все тела; может действовать на далеком расстоянии без посредства всякого другого тела; может быть отражен и увеличен зеркалами, подобно свету; он сообщается, распространяется и усиливается звуком; его можно скоплять, сгущать и переносить с места на место.

10) Месмер приписывал, как и следует ожидать, чрезвычайное значение своему животному магнетизму, как в природе, так и в человеческой жизни. Он приписывает врачебные действия электричества и других сил природы одному животному магнетизму.

11) Что касается до отношений его животного магнетизма к обыкновенному (минеральному), то вот как смотрел Месмер на этот предмет: так как, по его мнению, животный магнетизм может действовать и на тело, заключающее в себе обыкновенную магнитную силу, неизменна ее нисколько в этом теле, то, значит, животный магнетизм есть сила, независимая от минерального.

12) Что же может излечить этот животный магнетизм? По учению Месмера – все; только нервные болезни непосредственно, а прочие посредственно, т. е. сначала он должен благотворно подействовать на нервы, а потом уже нервы подействуют на болезнь.

Таковы были положения Месмера, сокращенные нами в 12 статеек.

Мы уже видели, что животный магнетизм был известен в древние времена в Индии, что он существует и теперь, но принял другую форму, более сообразную с новой цивилизацией.

Теперь сообщим, для полноты очерка, одно из последующих видоизменений месмеровой теории; это – магнитная теория барона Дюпоте.

Дюпоте берет уголь или кусок мела и чертит им сперва прямую линию, а на конце ее круг.

По его учению, он сообщает частичкам угля или мела такую магическую силу, которая может действовать на больного, прикоснувшегося к этим частицам. Начертав сказанные линии, Дюпоте вел по прямой своего пациента, который, от действия магнетизма, подойдя к кругу, воображал, что он готов упасть в бездну.

Его учение и магнетическая практика основывались на мысли о существовании всемирного света, о котором мы уже говорили; в этом-то свете впавшие в магнетический кризис видят все образы и отражения мысли.

Этот свет может быть сильно отражен и разлит посредством могущественного прибора, поглощающего этот свет; Дюпоте назвал его магическим зеркалом.

Что же это за зеркало?

Это зеркало очень не зеркальное; оно не больше, как плоских кружок, покрытый угольным порошком. На этом угле свет, выпускаемый впавшим в кризис и самим магнетизером, соединившись вместе, вскоре окрашивает и осуществляет все формы, соответствующие их нервным впечатлениям.

В этом, по истине, магическом зеркале являются для человека, впавшего в сомнамбулизм, такие же грезы, какие производят опиум и гашиш; одни из них очень веселые, другие, напротив, мрачны; надо поскорее оторвать больного от этого зрелища, иначе он впадет в судороги.

Таких же результатов достигал другой из новейших магов, известный Калиостро: он думал, что таким зеркалом может служить поверхность воды. Действительно, если смотреть долго и внимательно на воду, то она понемногу смущает и ослепляет зрение и вызывает грезы (галлюцинации) в мозгу.

Зеркало барона Дюпоте утомительнее вообще для нервной системы; но нет сомнения, что вода Калиостро имеет гораздо более сильное влияние собственно на мозг.

Наша магнетическая жидкость, говорят эти старинные магнетизеры, вытекает из наших нервов и мозга и изливается на магнитную жидкость другого тела, овладевает им и связывает, соединяет его с нашим.

И вот, если таким образом скопится магнетическая сила магнетизера в его пациенте, то, так как в нем сила другого человека, то очевидно, что и действия его не могут быть его собственными, а являются не более, как действиями самого магнетизера.

Стало быть мудрено ли, что магнетизер может (и должен иметь возможность) заставить пациента видеть то, что он сам видит, преодолеть отвращение, ненависть к какому-нибудь человеку (тут основание истории разных привораживаний), наконец, говорить его мысли, даже его слова, нередко на языке, совершенно неизвестном говорящему?