Лорена Доттай: Возвращение атлантов

– Как же он учится, если он в отъезде? – спросила Софья, так и не увидев другой его фотографии.

– Ах, он уже заканчивает! – отозвалась Кати, – Берешь задания и делаешь… Главное – это тренировка…

Кати переходила от одного подоконника к другому, они были широкими и все заставлены цветами.

– А в других городах тоже есть такие академии, как наша? – спросила Софья, она разглядывала фотографию мужчины и женщины: «Должно быть, родители», – подумала Софья. Мужчина с женщиной склонили головы друг к другу, как это было принято фотографироваться раньше, а теперь это выглядело несколько старомодным.

Кати вернулась с лейкой, снова наполнив ее водой.

– Академия – одна, а ворота есть в каждом городе, – проговорила Кати, убирая с макушки пальмы засохшие листья.

– Академия – одна? – переспросила Софья, – а ворот много? – ей еще трудно было это понять.

– Так она в нашем городе или не в нашем? – спросила Софья через некоторое время.

– Она не в городе, – проговорила Кати, ставя лейку в угол, – но мы из разных городов… В этой квартире я чувствую себя неуютно: такое большое пустое пространство… Я живу только в своей комнате, пойдем, я тебе покажу.

Комната Кати тоже была большой, чему Софья удивилась. Она почему-то думала: Кати живет в каморке. Вместо фотографий на стенах висели картины. Они были беспредметными – это сразу бросилось Софье в глаза.

– Я рисую, – проговорила Кати и раздвинула занавес, деливший комнату надвое. Теперь Софья поняла, что комната еще больше, чем ей показалось вначале. За занавесом стояли мольберт и шкафчики, на стенах висели полки.

– И спишь ты тоже здесь? – спросила Софья.

– Да, – ответила Кати, – остальные комнаты я заперла.

– И рисование – это то, чем ты занимаешься в этой жизни…

– Да, это моя официальная жизнь, и в ней я занимаюсь… Вот видишь…

– Твои обе жизни такие интересные, – проговорила Софья, разглядывая картины, – я сижу целыми днями за компьютером и перевожу всякие детективы… Это скучное занятие… Каждый день одно и то же…

– Я пойду приготовлю кофе, – отозвалась Кати, – как будет готов, позову тебя… Или ты не пьешь кофе?

– Если есть чай, то мне лучше чай, – проговорила Софья, переходя к следующей картине.

– Знаешь, когда энергия сильно идет через тело, то можно выпить и коньяку, – проговорила Кати, – он ослабляет… Ну, хорошо, тебе чай.

Софья осталась одна в комнате, а ее не покидало ощущение, что картины – это дневник Кати, дневник, написанный в цвете и немногочисленных образах. «Спиритуальный дневник», подумала Софья.

«Что ни говори, а картины – они выдают, – такие тонкие чувства, такие тонкие настроения, и как это похоже на Кати…» Софья почувствовала, что кто-то смотрит ей в затылок и обернулась. Кати стояла в дверях, она улыбнулась и пригласила Софью на кухню.

– Такие интересные работы, – проговорила Софья, – ты выставляешься?

– Нет, – сказала Кати. – Я вхожу в транс и рисую, я даже не могу сказать, что сама рисую, и не знаю, кто автор… Рисуют через меня, но что-то есть и от меня, конечно… Всегда интересно через несколько дней посмотреть, что вышло из меня наружу…

– Почему через несколько дней? – спросила Софья.

– Я вижу это четко через несколько дней, когда остатки транса прошли, – проговорила Кати и пододвинула к Софье вазочку с печеньем, – к сожалению, ничего больше не нашлось в шкафах.

– У меня такая же картина, – проговорила Софья, отпивая из чашки, – особенно в холодильнике.

– Сижу целыми днями одна и рисую, иногда забываю поесть, – добавила Кати.

– Я тоже, – отозвалась Софья, – перевожу целыми днями и забываю покушать, вечером спохватываюсь, но скоро все изменится.

– Да? – удивилась Кати.

– Я выхожу замуж, – объяснила Софья, – мы уже три года об этом думаем. Думали-думали и вот, наконец, надумали… Наверное, все-таки поженимся.

Софья договорила последнюю фразу, и на нее нашло сомнение, странное неверие, чувство, что сказанное никогда не произойдет. Она вдруг поняла, что не может ни на минуту почувствовать себя замужем… В ней не было этого чувства.

И Кати не сказала больше ни слова об этом. В таких случаях обычно спрашивали о женихе, о платье, о прическе, о свадебном путешествии, но Кати ни о чем больше не спросила, как будто такие вещи ее вообще не интересовали. Кати встала из-за стола и налила себе еще кофе.

– Как ты собираешься выходить замуж, если в твоей ауре нет ни капли красного? – вдруг спросила Кати, присаживаясь снова к столу, а Софью этим вопросом словно молотком по голове стукнули.