Александр Аист - Тренажер Нереальности. Восставший Против Атлантов

Аннотация. Лизу Огневу по прозвищу Огонек бросил сожитель. И не просто бросил, но при этом умудрился опозорить на весь белый свет. Для начала он выложил в интернет весьма откровенные фото Лизы (когда только успел?) с весьма сальными подписями. После чего сообщил ее подругам, что в постели она как бревно, что с ней скучно и неинтересно. Подруги жалели Лизу, но в их глазах она читала плохо скрываемое торжество. Наконец, он забрал с собой почти все общие накопления. Конечно, специалист по IT- технологиям получает несравненно больше, чем простой менеджер по продажам. Так что его вклад был гораздо весомее, чем Лизы. Но она где-то читала, что даже в гражданском браке все делится пополам при разводе. В общем, Лиза почувствовала себя оплеванной, униженной и обобранной чуть ли не до нитки. Так что вполне естественным было ее желание отомстить бывшему любовнику. А тут, как специально, рядом оказалась подруга, которая посоветовала сходить к колдунье Пелагее. Мол, она крупный специалист по части черной магии. Поскребя по сусекам, Лиза набрала нужную сумму, чтобы попасть на прием к Пелагее... и пошла. Пелагея вошла в ее положение и предложила рецепт заклинания черной мессы, на что Лиза простодушно согласилась...

Что получилось, читайте в этой книге

ТРЕНАЖЕР НЕРЕАЛЬНОСТИ.

ВОССТАВШИЙ ПРОТИВ АТЛАНТОВ

Ясновидящей и колдунье в седьмом поколении Пелагее (как она себя рекламирует) не спалось. Да что там не спалось. И не елось и не пилось. Тяжкие думы... нет, не думы, а предчувствие угнетало ее. И появилось это предчувствие после того, как Пелагея одной дурехе, которая, примчалась, размазывая слезы по щекам из-за безответной любви, просила помочь ее неизбывному горю.

Конечно, Пелагея могла навешать лапши на уши, сработать психотерапевтом, как она обычно поступала в таких случаях, и с тем отпустить девушку, надавав ей всяких трав и заклинаний, которые, по большей части бесполезны. Глядишь, что-то бы у девушки и получилось. Авось, штука непредсказуемая.

Но... Пелагея как раз закончила расшифровку старого-престарого манускрипта, доставшегося ей от прабабки. Точнее, было несколько иначе.

Как-то разбирая старые вещи, уж пора бы было давно это сделать, Пелагея наткнулась на кожаную сумку, изрядно обветшавшую от времени, но еще крепенькую. Конечно, желтого цвета кожа уже не поскрипывала, как, наверное, было в пору ее юности, но прочность ее осталась прежней. И даже нитки, сшивавшие части сумки в единое целое, не истлели.

Пелагея, взяв сумку, задумалась, что же с ней делать. Уж больно стара, да и мода на подобные сумки уже давно умерла. Так что о том, чтобы ее носить, не могло быть и речи. Оставить же, как память о прабабке... конечно, можно было. Но в квартире и так хлама было выше крыши.

Ничего не решив, Пелагея заглянула внутрь сумки и обнаружила в ней книгу с потемневшей от времени обложкой и толстую тетрадь, которая судя по распухлости, была изрядно исписана.

Раскрыв книгу, Пелагея расчихалась от облачка книжной пыли, вспорхнувшего с ее страниц.

- Вот же, откуда пыль в сумке-то взялась? - Посетовала Пелагея. Любопытство взяло верх, и Пелагея, схватив тряпку, протерла обложку и первую страницу. Взглянула на нее и сильно удивилась: книга была написана письменами, ей неизвестными. Нет, это были не руны, которые она основательно изучила, и не семитское письмо, с которым она была знакома из-за своей профессиональной деятельности. Вообще письмо было совершенно неизвестным.

И опять любопытство взяло верх. Отсканив страницу, Пелагея сделала запрос в интернете. И тут же получила ответ, что письменность эта называется черты и резы. И ею владели древние волхвы славян. Но ключи от письменности утеряны, потому узнать, что представляет запись невозможно.

- Ага, - поняла Пелагея, - тут тупик. Посмотрим, что в тетради?

Осторожно протерев тетрадь тряпкой, с не меньшей осторожностью она открыла тетрадь.

Качество листов в тетради было на удивление хорошим. Но сами листы были значительно толще, чем в современных тетрадях. Тетрадь больше чем на половину была исписана мелким убористым почерком. Но качество чернил было таково, что они почти выцвели и в некоторых местах записи еле просматривались.

Вооружившись лупой, Пелагея вчиталась в текст, и почти сразу поняла, что в тетради написан текст из книги с подстрочным переводом.