Лорена Доттай - Мастер вечной жизни

© Лорена Доттай, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Я касаюсь твоей древней памяти так же легко и естественно, как ты прикасаешься ко мне, когда листаешь страницы той книги, которая тебе нравится, которая резонирует с твоим сердцем. В этой книге мы с тобой вновь обретаем друг друга и соединяемся навечно здесь и сейчас.

Добро пожаловать в Атлантиду (Крайон, Ксения Сефера)

– Вы должны жить так, словно Переход уже наступил, – сказал Голос.

– Да? – спросила Софья и проснулась.

Она сидела некоторое время в постели, пытаясь разлепить глаза и размышляя. «Кто это был? Кто опять давал подсказки? – Душа, высшее „Я“, наставники, учителя, ангелы-хранители?» Это был Голос.

«Логос», – поправила себя Софья, переставляя местами слоги в слове. Она открыла глаза и еще некоторое время сидела в постели, прикрывшись одеялом, а потом пошла в душ, после душа – на кухню завтракать. Фраза из ее сна не давала покоя и за завтраком. Она решила выйти на улицу: при ходьбе и на свежем воздухе лучше думалось, – Софья знала это по своему опыту.

Была ранняя весна две тысячи десятого года. Снег, набухший весенней влагой, почернел у дороги и набухли льды на реке. «Армагедон» отменялся, и только локальные катастрофы давали о себе знать, превращая известия в предсказуемое зрелище. То, что показывали по телевизору, было на самом деле не катастрофами, а родовыми схватками планеты.

У Софьи не было телевизора, поэтому она застала в это время лишь почерневший снег у дороги. Она стояла на мосту, облокотившись о перила, и смотрела вниз. У нее были свои собственные новости и вместо телевизора – внутренний экран, с которого она время от времени считывала информацию.

– Покажите мне две тысячи десятый год! – сказала она вслух.

Ночью ей ничего не снилось, лишь под утро голос внутри нее сказал: «Вы должны жить теперь так, словно Переход уже наступил», – и тогда Софья проснулась и подумала про себя: «Переход – это как?»

– Покажите мне две тысячи десятый год! – снова проговорила она.

Софья прикрыла глаза и некоторое время стояла зажмурившись и чем-то напоминая маленького ребенка, который верит в чудеса. Через некоторое время она открыла глаза и увидела на прояснившемся небе голову чудесного существа с тонкой шеей, плечом и одним крылом. Это было облако, которое появилось неизвестно откуда.

«Но у него всего одно крыло, – растерянно подумала Софья, – и на самом деле – это я сама такая бескрылая сейчас… И когда теперь появится второе?»

Так много мыслей одновременно нахлынуло утром. Софья уже давно заметила: она потеряла когда-то присущую ей способность линейно думать. Несколько мыслей возникало одновременно и они развивались параллельно друг другу, но то одна выходила на первый план, то другая, то третья. Она напоминала сама себе многоканальный телефон, скорее, «многоканальный мозг», – и что в том было неудобного, когда так думалось даже быстрее? Но как же говорить при этом с людьми, когда они понимали лишь линейные разговоры? Если работали в режиме одного канала?

«Но как жить, если Переход уже наступил? Хорошо, если Ты сказал, что он уже наступил, так оно и есть, – думала Софья дальше, – я и сама заметила, что уже наступили многие вещи, но вот вопрос: они проявились именно в моей жизни или одновременно у всех других?.. Хорошо, Переход наступил. И все другие периоды уже наступили и существуют. Да, еще непроявленные… Они проявляются у всех с разной скоростью».

Софья убрала руки с перил, надела варежки и пошла прочь с моста, все ускоряя шаг: на какое-то мгновение ей показалось, что река и льды неудержимо притягивают ее, она очень интенсивно почувствовала притяжение земли, так сильно, что у нее закружилась голова. И Софья почти побежала с моста, так испугалась она воды. Ей показалось, что вода оживает, она готова подняться, наброситься на нее и унести за собою под мост…

Ей с детства снились сны о глубине воды, о том, что она была земноводным и другими существами, которые жили в глубине моря, в затонувшем городе, в залах с белыми колоннами, и мраморными плитами, и неживыми людьми с совершенными мраморными телами и лицами. Софья шла по мосту и то и дело смахивала со лба нечто невидимое. Это было наваждение, она пыталась от него сбежать, пыталась глубоко дышать. Так она делала с некоторого времени, в те мгновения, когда через невидимые дыры этой реальности в ее жизнь проникали прошлые жизни и древние воспоминания. Софья дышала глубоко и наваждение исчезало. На некоторое время, как всегда.