Аркадий Бакторов - Копи царя Иоанна

Максим вышел через галерею в соседний ангар. Здесь, однако, к его разочарованию, находился склад. Повсюду стояли ящики с консервами^ запасы других продуктов первой необходимости, стояла даже газовая плитка с красным баллоном, на котором белело «пропан». База действительно хорошо снабжалась сверху, она была готова долгое время жить в изоляции, случись между сверхдержавами ядерная схватка, многие москвичи погибли бы, даже не добежав до бомбоубежищ, а хранители тайны Соловков выжили бы, чтобы потом, когда дамоклов меч власти не висел бы над ними, спокойно вернуть себе монастырь и все его тайные богатства, не реквизированные, как ни старались комиссии советских времен.

Налево вглубь земли уходил тоннель, видимо там планировалось сделать выход на поверхность. Через несколько метров тоннель обрывался — на пути вставала отвесная кирпичная кладка. Видимо, здесь был так называемый «главный выход» — замаскированная под кирпичи дверь. Она открывалась наружу и с другой стороны была неотличима от обычной кладки. Так что подозрения она вызвать не могла. Изнутри был виден каркас, сваренный из толстых стальных уголков, на которые были установлены прочные засовы на всякий случай. Мало ли, кто под землей гуляет?

«Восьмой кирпич справа, ряд 5!» — снова надпись над дверью. На этот раз уже гораздо менее страшного содержания, чем над склепом. Максим отодвинул засовы и открыл дверь. Найдя восьмой кирпич справа от входа в пятом ряду, он обнаружил, что он не был укреплен в стене и его можно было просто вынуть и открыть незаметную дверь снаружи.

Осветив неяркими лучами ручного фонарика новое помещение, Максим увидел очень короткий отрезок коридора, оканчивающийся пустым дверным проемом, не похожим на массивные косяки герметичных дверей, а напоминавшим, скорее, место для створок лифта. Наверное, тут планировалась шахта для связи бункера и какого-нибудь особого дома наверху, ничем не отличающегося от остальных снаружи, но таящего в глубине своего подвала секреты, которые еще очень нескоро будут известны простым горожанам. Таких зданий много в Москве. На стенке шахты были видны железные скобы — ступени временной лестницы, обреченной стать вечной. Рука устала. Максим потушил фонарь и переложил его в другую руку, при сжатии кисти которой все еще ощущалась боль, оставшаяся после аварии поезда. Глаза не успевали перестраиваться. Темнота снова на миг окутала его.

— День добрый, — сказала темнота.

Звук прыжка. Из шахты лифта прорезался ослепительный голубовато-электрический луч мощного светодиодного фонаря.

— И здрасте! — открылась потайная дверь; появившийся оттуда человек передернул затвор и упер в спину Максима холодноватое дуло автомата.

— Парень, ты из ФСБ? Что молчим? — спросил силуэт в шахте.

— Нет, я сдаюсь, я… вы кто?., вы тут живете, вы… отпустите, пожалуйста… что вам нужно?

— Та-ак, понятненько! А что же мы ходим-то, где не положено, а? Ходить надо по земле, а тут совсем даже не следует, — иронично и тихо продолжал незнакомец, светя Максиму прямо в лицо.

— Вы убьете меня? — с дрожью в голосе наконец спросил Максим. Время опять начинало растягиваться, и все реплики человека с фонарем казались попавшему в плен длинными монологами.

— Не обязательно. Скажем так, если будешь вести себя как следует, то в угол и к стенке не поставим, хе-хе, даже прокатим немножко. Ну-ка, дай-ка сюда, — обратился он к Максиму и показал на сумку.

Максим начал снимать ее с плеча.

— Не двигаться! — рявкнул голос за спиной, и дуло автомата с новой силой впилось Максиму в рубашку.

Тут с лестницы спрыгнули еще двое и проворно сдернули сумку.

— Та-ак, — продолжал первый. — Посмотрим, не захватил ли ты сувенирчиков на память, что это здесь? О! Паспорт? Ну, это мне, пожалуй, а ты, голубчик, пока без паспорта походишь. Никогда не понимал, зачем это такое ограничение свободы — паспорт, ха, все-то государство о своих подопечных знать желает. Во-от. Но, как ты, наверное, уже догадался, есть еще на этой планете благородные люди, я бы даже сказал, рыцари, — вновь усмехнулся он, — которые умудряются скрывать от государства то, что знать ему не полагается. А то нечестно, правда? Оно от нас под землю зарывается, а мы вот, значит, только сидеть и про обмолот волков новости смотреть должны, забавно, не правда ли? Ну, а все — так по-честному: гражданское общество… — разглагольствовал подземный философ, копаясь в бумагах Максима.