Генри Хаггард - Копи царя Соломона. Священный цветок [сборник]

Генри Райдер Хаггард родился 22 июня 1856 года в Западном Браденхеме, небольшой деревушке в графстве Норфолк, что на востоке Англии. Он был восьмым ребенком в большой семье местного адвоката Уильяма Райдера Хаггарда и непрофессиональной поэтессы Эллы Хаггард.

Предки писателя были датчанами. Один из них, Огард или Агард, впоследствии известный как сэр Эндрю Хаггард, в XV веке перебрался из Ютландии в Англию и в числе прочих славных дел принимал участие в Столетней войне на стороне короля Генриха VI. Биография родителей будущего писателя была не столь героичная, зато не менее романтичная. Отец родился в России, мать – в Индии. Уильям Хаггард, сын британского подданного, увидел свет в Санкт-Петербурге, родном городе своей матушки Елизаветы, дочери питерского купца Якова Мейбома. Элла Доветон, дочь английского колониального чиновника, родилась в Бомбее, здесь же она вышла замуж за мистера Уильяма Хаггарда и вскоре переехала в Европу.

Родители писателя, в силу своих экзотических корней, были людьми энергичными, но совершенно разными по натуре, что не помешало им создать крепкую большую семью. Отец, этакий местечковый король, был очень властным и эксцентричным в своих поступках, любил от души позвонить в колокола и мог прямо с порога рявкнуть своим зычным голосом, перепугав всю улицу. Подлинный сквайр. Кажется, он послужил прототипом старого сэра Джеймса де ла Моля, одного из персонажей романа Хаггарда «Полковник Кварич, кавалер Креста Виктории». Мать будущего писателя – тонкая одухотворенная натура – сочиняла стихи, музицировала, хорошо рисовала. Ее главный талант – неизменная теплота в общении, способность быстро найти и отметить что-то важное в характере собеседника. Как не без удивления заметит в будущем сам писатель, она совершенно непостижимым образом смогла вырастить всех своих десятерых детей хорошими людьми, сумев привить им стойкое стремление к вере и праведности. Несмотря на ежедневные хлопоты по хозяйству, она всегда умудрялась находить небольшие промежутки времени еще и для занятия садоводством, чтения и личного творчества.

В раннем детстве Райдер (именно так называли его в семье) был капризным и довольно глуповатым мальчишкой. «Умом и телом тяжел, как свинец», – вздыхала порой мать. Учеба в школе давалась с трудом, и отец был вынужден отдать юного лежебоку на индивидуальное воспитание к преподобному отцу Грэму, священнику Гарсингтонского прихода под Оксфордом. Память сохранила не слишком много из тех уроков, но будущий романист навсегда запомнил, как во время одной из проповедей достопочтенного патера Грэма в дверях алтаря появилась голова соседского осла, который, словно эхо, принялся голосить что есть мочи. Разве можно забыть такое? Потрясение было настолько сильным, что Хаггард решил увековечить в своем творчестве фамилию хозяина этого осла, тощего фермера, который всегда был очень добр с мальчишкой. Квотермейн. Так его все звали. Кто теперь не знает этой фамилии?

За юным Райдером прочно закрепилась репутация недалекого юнца, который всегда думал о чем-то своем и был страшно медлительным во время уроков. Точные науки, особенно математика, нагоняли на него тоску.

После «влачения» основ сельско-приходской школы еще пару-тройку лет Хаггард провел в стенах Ипсвичской средней школы. Здесь сонному юноше пришлось встрепенуться. Среди местных учеников царили довольно грубые нравы. Жмурясь от собственной важности, учителя несли огонь знаний, не замечая, что в отблесках пламени их дети яростно мутузят и унижают друг друга. Викторианцы. Они с упоением рассуждали о значимости Диккенса и «Школьных годах Тома Брауна», словно о жизни на другой планете. Под давлением обстоятельств юноша, сын своих родителей, стал меняться, проявлять характер и литературный дар: он всегда давал сдачи и даже попал в список призеров за школьное сочинение! Особо Хаггард преуспел в двух вещах – латыни (еще один приз – за стихосложение, «спасибо, матушка!») и футболе (был избран капитаном местной команды, получив дружественную кличку Носатик).

По окончании школы отец отправил Райдера в Лондон, найдя ему частного репетитора, преподавателя французского языка, который должен был подготовить подающего кое-какие надежды юнца к службе в Министерстве иностранных дел.