Александр Попов - Все тайны Москвы

Но вскрытие замуровок ничего не дало, лишь в южной стене башенного подземелья был обнаружен коридор, вернее бойница нижнего боя, следовавшая в Александровский сад, в царствование Анны Ивановны ее превратили в выход к реке Неглинке, через который заносили стройматериалы для ремонта.

Было найдено и еще несколько ходов, и Стеллецкий ждал, что тайник должен повернуть к Кремлевской стене и пойти вдоль нее в Кремль: «Если нет, то сенсационные рассказы дьяка Макарьева будут не чем иным, как пустой болтовней, на которую попались три правительства: Петра, Анны Ивановны и советское».

Но интуиция и дьяк Макарьев не обманули Стеллецкого: 29 января 1934 года на шестом метре прохода через замурованный ход, справа обнажилась белокаменная стена с кирпичным полом.

Поскольку ширина хода была около 3 метров, то для экономии сил и времени стали пробивать тоннель шириной в метр. Но в феврале главный инженер гражданского отдела Управления коменданта Московского Кремля Палибин отправил рабочих на другой объект, и раскопки пришлось прекратить.

Стеллецкий перенес работы в Среднюю Арсенальную башню и отыскал полуразрушенную лестницу и «трубу» диаметром около 70 см, которые уходили под Арсенал. Лестница, по мнению археолога, должна была вести как раз в макарьевский подвал, а «труба», как выяснилось, вела в построенный в XVIII веке под Арсеналом «подвал о 12 столбах» (высотой 5 метров и площадью около 500), который предполагалось использовать для хранения боеприпасов, а подавать на Кремлевскую стену их должны были как раз через «трубу». Но после пожара 1741 года подвал был забит землей.

Вскоре белокаменная облицовка правой стены макарьевского тайника сменилась на кирпичную, и стало ясно, что ход пошел вдоль Кремлевской стены. Осипов упоминал в донесении к Петру о засыпке тайника «землею накрепко» строителями Арсенала, которые случайно нашли подземные пустоты. Стеллецкий вскоре нашел в проходе и утрамбованную землю, а, когда ее извлекли, в правой стене тайника обнаружилась громадная арка входа в какое-то помещение, тоже забитое землей. Работа по его расчистке шла медленно, и, недовольный темпами работ, Стеллецкий работал в одиночку, когда его рабочие уходили на обед. Через некоторое время стало понятно, что это так называемая «разгрузочная арка», устроенная под Кремлевской стеной. Наконец земля была полностью выбрана, но дальше ход оказался забит песком. Башню обнесли забором, поставили часовых, был открыт выход из подземелья, и наружу рабочие начали выносить скопившиеся за века землю и мусор. Продолжавший раскопки в одиночку Стеллецкий уперся в каменную глыбу, свисавшую с потолка. Археолог понял, что она закрывает пролом, случившийся при возведении Арсенала, через который и шла засыпка хода. Но тут комендант Петерсон приказал Стеллецкому расчистить башенное подземелье до самого дна. Все лето ушло на расчистку Угловой Арсенальной башни, а 3 октября 1934 года в Кремле состоялось заседание специальной комиссии, в которую входили представители комендатуры Кремля, архитекторы и директор Оружейной палаты В. К. Клейн.

Выслушав отчет Стеллецкого и осмотрев произведенные раскопки, комиссия приняла решение о продолжении раскопок. «13 ноября — это дата! — писал Стеллецкий в своем дневнике. — Кругленький годик! Что бы я сделал за тот короткий период, если бы не исполнители — глухие супостаты? Я бы эту работу выполнил в четыре месяца. А что еще сделал бы за восемь месяцев по моему вкусу? Как жук-точильщик, избороздил бы Кремль и уж, конечно, нашел бы „затерянный клад России“.

Но пусть я и не нашел! Не дали найти! Зато я указал верную дорогу к нему. Я ли, другой ли — не все ли равно, лишь бы нашли. Мое — мой приоритет — неотъемлем от меня. А башня Арсенальная, превращенная мною в ключ к библиотеке, отныне „башня Стеллецкого“…» Документы, найденные сегодняшними исследователями в кремлевских архивах, подтверждают слова ученого о «глухих супостатах». Рабочие, зная, что больше обязательного минимума за раскопки не получишь, работали из рук вон плохо, одного даже десятник застал спящим, а перевести работы на сдельную Стеллецкому никак не удавалось, что неудивительно: все было забюрократизировано донельзя, и даже на получение лопаты и пары брезентовых рукавиц приходилось писать заявление.

Стеллецкого попросили уехать на отдых, так как он схватил в сырости подземелий воспаление легких, а, вернувшись в феврале 1935 года, продолжить раскопки ученый уже не смог. Петерсон, поняв, что попасть через подземелья снаружи в Кремль невозможно, интерес к раскопкам утратил, и 3 декабря 1934 года было принято решение о прекращении исследований.