Александр Надысев: Жемчужины Москвы

Августовское утро 1552 года выдалось на редкость тёплым и кротким, под стать печальному событию.

– Хороним Василия Блаженного, – говорили в толпе народа, столпившейся у Никольских ворот Кремля. – Отмучился на белом свете божий человек!

Но вот раскатисто ударил большой колокол Ивана Великого, потом ещё раз, ещё …

Кованые ворота Никольской башни открылись, и похоронная процессия медленно двинулась по Троицкой площади 1 1 Троицкая площадь – ныне Красная площадь Москвы. к церкви Святой Троицы, что «на Рву».

Впереди процессии с крестами шли монахи в чёрных одеждах и несли гроб, украшенный еловыми ветвями. За гробом, окружённый рындами скорбно шёл царь Иван Васильевич с боярами. За ними пестрела толпа народа, пожелавшая проститься с покойным Василием Блаженным. Многие уже плакали и, причитая, крестились:

– Успокоился юродивый Василий, наш правдолюб! Царство ему небесное!

Царь шёл за гробом Василия Блаженного и скорбел. Его одежда не сильно отличалась от боярской, разве что была с более богатой отделкой. На нём ладно сидел царский платн 2 2 Платн – распашная длинная одежда, расширенная книзу и с широкими короткими рукавами. , низ которого и рукава, обшитые декоративной полосой, переливались золотым блеском. Сверху на нём была надета роскошная барма 3 3 Барма – круглый широкий воротник. , украшенная жемчугом. Свою шапку конусообразной формы с меховым околышем он смял и держал в руках. Шедшие за ним бояре были в доломанах 4 4 Доломан – длинный кафтан с узкими рукавами. , а кто в летних кунтушах 5 5 Кунтуш – кафтан с широкими откидными рукавами. из многоцветного византийского шёлка с серебряным шитьём и соболиной опушкой. Народ разглядывал бояр, дивясь их дорогими одеяниями, и переговаривался.

В это время у Сретенских ворот Китай-города остановились возы со строительным камнем, и какой-то чужеземец в чёрной одежде и в кожаной барме соскочил с переднего воза и спросил возницу:

– Что встали?

– Барма, кажись Василия Блаженного хоронят – по-царски! Народа на площади видимо невидимо, так что в Кремль нам не проехать.

– Жди, – велел Барма, – а я с робятами гляну, как у вас хоронят, и вспомнил: «Ведь Василий Блаженный уговорил царя вызволить меня из темницы, а так бы пропал …», – и он с камнетёсами влился в толпу. Барма никогда не бывал на таких торжественных похоронах и с любопытством вглядывался через толпу:

– Эх, глянуть бы на Блаженного, а где же царь? Как бы его увидеть?

– Вон он с боярами идёт за гробом, – услышал он.

И Барма с робятами, усердно работая локтями, быстро добрались до похоронной процессии, и наконец, они увидели царя. Теперь Барма шёл за царскими боярами и, слушая говор толпы, пересуды со всех сторон, удивлялся такому множеству народа.

Один высокий жилистый мужик продирался в передние ряды толпы и, отбиваясь от напиравших на него людей, вдруг, заговорил:

– Как же, юродивый Василий из наших мест. Он родился на Троицу в 1468 году прямо на парапете Богоявленской церкви 6 6 Богоявленская церковь – ныне Богоявленский собор в Басманном районе Москвы. нашего села Елохова.

– Да, Тихон, я слыхал, как Василий уже сызмальства неистово молился, а его родитель приметил в нём Божью Благодать, – подхватил разговор его дружка Храп.

– Ну да, – подтвердил Тихон, – когда его отдали в работники к сапожнику, то случилось нежданное.

– Что есть нежданное? – поинтересовался Барма.

«Это ещё что за чужеземец? – подумал Тихон, посмотрев на Барму, – фрязин и есть фрязин, но он не стал обижать его и ответил:

– Что, что купца замертвил!

– Как так? – опять не понял Барма.

– Тогда слухай. Купец на торгу заказал сапожнику для себя две пары сапог, а его подручный Василий заулыбался:

– Зачем ему столько сапог, ежели завтра помрёт?

И ведь его предсказание сбылось, на утро купец-то помер! Сапожник сразу выгнал правдолюбца-Василия с глаз долой и тот подался в Москву, избрав путь служения Богу.

– Я тоже слыхал про Блаженного. Его прозвал народ Василием Нагим, – вмешался в разговор коренастый мужик, утираясь на ходу рукавом, – потому что он ходил полуголым в лохмотьях зимой и летом, жил, где придётся и всё время проводил в молитвах, а когда косноязычил, то выявлял пороки наши грешные! Его колотили нещадно, а он терпел …и молился.