Алькор - Расстановки и жизнь. Часть 1. Любовь над пропастью Берта Хеллингера

У Берта, напротив, Ясное Видение было. Хотя Берт никогда не смаковал грехи и ошибки своих клиентов, никогда не объявлял, чем болели их бабушки, или с кем гуляли их дедушки, но для него эти сведения были доступны. Это было видно по его работе. Берт смотрел сразу же в корень, и сразу же приступал к решению главной проблемы, не отвлекаясь на пустое умствование и на решение второстепенных, ненужных задач. Берт ставил заместителей по минимуму, и объяснения давал по минимуму. Поэтому расстановки Берта и имели такую большую силу. Они не растрачивали энергию на словоблудие и на бесполезные всплески эмоций, а концентрировали проблему, и создавали условия для ее решения.

На сцену вышла русская девушка Аля, живущая с мужем в Германии. В это время Берт и Софья оба были на сцене. Как только Аля села на стул рядом с Бертом, Берт тут же отправил ее на место, безо всяких объяснений. Аля молча ушла со сцены, и села на свое место. Внезапно Софья, с которой Аля не сказала ни одного слова, подпрыгнула со своего стула, подскочила к краю сцены, ткнула Але пальцем в лицо, и заорала: «ты-ы-ы! ты-ы-ы все понимаешь!». Девушка залилась горючими слезами, а Софье, очевидно, того и было нужно. Она тут же вернулась к своему стулу, и занялась своими делами, а на Алю обращать внимание перестала. Берт на Алю внимания тоже не обращал. Аля, оставленная наедине со своими переживаниями, пришла в смятение чувств. Она зарыдала так горько, что не могла больше остановиться. И так горько, что не смогла остановиться не только в этот день, но и во все последующие, вплоть до последнего дня семинара. Аля всегда сидела в первом ряду, и из первого ряда ее всхлипывания стали доноситься целыми днями. Хеллингеры внимания на нее по-прежнему не обращали, а русские участники ей сочувствовали, но молчали. Они говорили, что Аля перестала ходить с ними на обед.

Я видела в интернете, в старых записях семинаров Берта, что Берт иногда отправлял людей со сцены безо всяких объяснений, но ни разу не видела, чтобы он их оскорблял или унижал. Здесь я в первый раз увидела то, что делает с людьми Софья. Наверное, это и было тем, что сайт Хеллингеров именовал «танцем мужской и женской энергии Берта и Софи Хеллингер». Но мне такой танец совершенно не понравился. Он показался мне каким-то безумным, опасным и извращенным,– еще и потому извращенным, что вел в танце не партнер, а партнерша.

Но семинар продолжался. В течении семинара Хеллингеры чередовали расстановки с упражнениями. Упражнения, в отличие от расстановок, проходили без криков и без оскорблений, а потому приносили пользу всем участникам. Перед началом упражнения ученики делились на пары или тройки, и занимались в своей паре или тройке сами по себе.

Когда Хеллингеры собирались проводить расстановку, то они спрашивали зал: «кто хочет с нами работать?». Поднималось множество рук, и Хеллингеры выбирали одного человека. Выбор этого человека Хеллингеры объясняли тем, что им на него указал «Дух». Когда они выбирали заместителей, рук поднималось столь же много, и на выбранного человека, по словам Хеллингеров, им тоже указывал «Дух». Но с «Духом» Хеллингеров, при всем к нему уважении, было что-то явно не в порядке. Постепенно, по мере того, как я слушала разговоры русских учеников, выяснялось, что « Дух» осенял своим благоволением не кого попало, а только тех учеников, которые привозили Хеллингерам подарки, или оказывали им услуги. Оказалось, что один «избранник Духа» привез Хеллингерам банку меда, другая «избранница» привезла им иллюстрированный альбом, третья заслужила их благоволение тем, что часто посещала софьины семинары, и т.д.

Часто Хеллингеры на поднятые руки внимания и вовсе не обращали, а выбирали на роли заместителей своих преподавателей и сотрудников, клиентами же брали молодежь. Такое поведение «Духа» тоже на «духовное» походило мало, а более походило на человеческое и на рассчетливое. Проблемы своих сотрудников и преподавателей Хеллингеры прекрасно знали, и знали, как они поведут себя в расстановке, а у молодежи проблем не было вообще. Подобный выбор участников расстановки гарантировал большой внешний эффект, позволял ведущим расслабиться, и провести расстановку без лишних усилий.

Чтобы утешить тех участников, которые поднимали руки постоянно, но на расстановки никогда не попадали, Берт часто повторял: «если вы не попали на расстановку, то в этом нет ничего плохого, потому что, сидя в зале, вы получаете ровно столько же, сколько и те, кто выходит на сцену». В эти слова не верил никто, и все ученики, по-прежнему, старались занимать места на первых рядах зала, на которые «Дух» обычно и указывал. Ко мне «Дух» Хеллингеров не благоволил с самого начала, и я попасть на сцену даже не чаяла.