Алькор - Расстановки и жизнь. Часть 1. Любовь над пропастью Берта Хеллингера

Словесные извержения она, к тому же, щедро сдабривала подробностями своей личной и сексуальной жизни. Берта она не называла ни мужем, ни Бертом, а исключительно «этим мужчиной»,– видимо, для того, чтобы как-то отличить «этого мужчину» от других многочисленных мужчин из ее жизни.

Берт же к своему статусу «этого мужчины» относился с умилением. Он кивал, как китайский болванчик, и радостно улыбался.

В перерывах между занятиями новички обсуждали в кулуарах участника одного из прошлых семинаров, который стал известен благодаря своему вопросу к Берту. Вопрос звучал так: «я приехал на этот семинар к Берту Хеллингеру, но почему же здесь так много Софи?». Берт ответил тому ученику своей знаменитой фразой: «кто не принимает мою жену, тот не принимает меня!». Новичкам такой ответ Берта казался непонятным. «Бывалым» же ученикам все и всегда было «ясно и понятно»,– не только «почему Софи здесь так много», но и вообще все, что происходило на семинаре. «Бывалые» ученики к «проискам врагов» против Софи давно привыкли, а потому отвечали на такие «происки» высокопарными и невразумительными словоизвержениями.

Мне, к тому времени, уже надоело ломать русский язык, и я начала называть несклоняемую Софи склоняемой Софьей.

«И это поразительное зрелище!!! Как еле уловимый аромат дорогих духов, как изысканное шитье белым по белому. Дорогие соотечественники! Пока есть возможность, езжайте к первоисточнику »

( Здесь под первоисточником имеется ввиду не Берт, как вы могли бы невзначай подумать, а Софья; цитата же взята из Интернета)

Семинар продолжался. Велся он по правилам, которые устанавливал не Берт, а Софья, а ученикам приходилось с этим мириться, хотели они того, или не хотели. Выходящим на сцену людям Софья сразу же выдавала: «а я про тебя все знаю!», и начинала рассказывать о подробностях личной жизни клиента, не обращая внимания на его чувства и на этику. Софья была уверена, что она- непревзойденная ясновидящая, и старалась продемонстрировать свое ясновидение незамедлительно, всем сразу, и громко. Будь она ясновидящей на самом деле, никакой показухи ей бы не потребовалось. Но и показуха приносила ей кое-какую пользу, и оказывала на многих учеников соответствующее воздействие.

Относились ученики к софьиному «ясновидению» все по-разному. Некоторые верили в него свято и неистово. Другие- с долей сомнения. Третьи- не верили совсем. Никто не знал, было ли что-нибудь из ясновидческих экскурсов Софьи правдой, или она просто все выдумывала. Даже сами клиенты этого не знали, потому что Софья, по прибытии их на сцену, сразу же чем-нибудь их огорошивала и обескураживала, и времени подумать им не давала. Трезво оценить ситуацию, в таком состоянии, клиенты не могли.

Некоторым из клиентов Софья расстановки делала, а некоторым не делала, и отпускала их со сцены с «ясновидческими советами» и напутствиями.

Софьины расстановки нарушали все правила того, что Берт называл расстановками. Они состояли из обвинений клиента в каких-нибудь грехах, грубых ему указаний, «ясновидческих» экскурсий в его прошлое, , глупых комментариев, пошлых шуток, фамильярных похлопываний, и множества заместителей, болтающихся на сцене без видимого смысла. В заключение, Софья выставляла клиенту оценку, как человеку (то есть, как хорошему или плохому человеку), как будто она имела на это право, и как будто клиент для этого приходил к ней на сцену.

С некоторыми «ясновидческими» россказнями клиенты соглашались, а некоторые оставляли без комментариев, не подтверждая их и не отрицая. В любом случае, ненужные и грубые подробности личной жизни, вывернутые наизнанку перед незнакомыми людьми, не только не помогали клиенту решить его проблему, но и уводили расстановку далеко от ее истинной цели.

Расстановка, согласно утверждению Берта, должна была избавляться от любых ненужных подробностей, и сосредоточиваться только на главном. Берт говорил, что лишние детали в расстановке мешают. Сам Берт задавал клиенту только один вопрос: «что особенного произошло в твоей семье?», и требовал краткого ответа. Когда клиент начинал углубляться в подробности, Берт его останавливал, и говорил, что ему знать этого не нужно.

Но на Софью правила Берта не распространялись. Мало того, что ее расстановочная работа была подозрительной и недостоверной, но даже в области ясновидения, в которой она себя позиционировала в качестве специалиста, она работала некачественно. Позже я поняла, что никакого ясновидения, в смысле Ясного Видения, у Софьи не было, а были какие-то смутные недостоверные видения, которые она выдавала за непререкаемую истину. Иногда ее видения соответствовали действительности, а иногда- нет. В любом случае, Софья, воздействуя на клиента своим нахрапом и апломбом, заставляла его поневоле поверить в то, что она ему говорила.