Коллектив Авторов - Каноны христианства в притчах

Как и все великие люди, Иисус имел влечение к народу и с ним чувствовал себя в своей стихии. Евангелие, по его мысли, создано для бедных: это им он принес благостную весть о спасении. Все отверженные ортодоксальным иудаизмом были его избранными. Любовь к народу, сострадание к его слабостям, благородные чувства вождя демократии, который ощущает в себе жизнь духа народного и сознает себя естественным толкователем его, – невольно обнаруживаются ежеминутно в его деяниях и поучениях.

Иисус отнюдь не старался укротить ропот, вызванный его презрением к социальным предубеждениям века; напротив, казалось, он видел удовольствие в этом. Никто столь громогласно не заявлял о своем презрении к «миру» – презрении, которое является непременным условием великих дел и великой оригинальности. Он прощал богатого лишь в том случае, если вследствие какого-либо предрассудка он оказывался гонимым в обществе. Он открыто оказывал предпочтение людям сомнительного образа жизни и мало уважаемым среди почтенных ортодоксов. «Мытари и блудницы вперед вас идут в царство Божие, – говорил он, – ...ибо пришел к вам Иоанн – мытари и блудница поверили ему». Вполне понятно, как больно должен был уязвить людей, сделавших себе профессию из степенности и моральной строгости, упрек в том, что они не следуют хорошему примеру женщин легкого поведения.

В Иисусе не было ничего напускного, никакой показной суровости. Он не избегал веселья и охотно ходил на брачные пиршества. Одно из чудес, по преданию, было им совершено для забавы гостей на свадебном пиру в небольшом городке. Свадебные торжества на Востоке совершались вечером. Каждый нес свой факел; огни, то приближавшиеся, то удалявшиеся, давали красивые световые эффекты. Иисус любил этот веселый вид оживления и нередко из этих картин черпал темы для своих притч. Люди проводили сравнение между таким поведением Иисуса и поведением Иоанна Крестителя и приходили в ужас. Однажды в тот день, когда фарисеи и ученики Иоанна постились, Иисуса спросили: «Почему это в то время, как ученики Иоанна и фарисеи постятся и молятся, твои ученики едят и пьют?». «Оставьте их! – ответил Иисус. – Могут ли поститься сыны чертога брачного, когда с ними жених?... Но придут дни, когда отнимется у них жених, и тогда будут поститься в те дни». Его мягкое, радостное душевное настроение выливалось непрерывно в форму оживленных замечаний, милых шуток. «Но кому уподоблю род сей? – говорит он. – Он подобен детям, которые сидят на улице». И, обращаясь к своим товарищам, говорит: «Мы играли на свирели, и вы не плясали, мы пели вам печальные песни, и вы не рыдали».

«Пришел Иоанн, не ест, не пьет; и говорят: в нем бес. Пришел Сын человеческий, ест и пьет; и говорят: вот человек, который любит есть и пить вино, друг мытарям и грешникам. И оправдана Премудрость делами ее».

Так Иисус разъезжал по Галилее как бы в непрерывном празднике, совершая путь на муле, – обычный способ передвижения на Востоке, весьма удобный и безопасный. Большие черные глаза мула, осененные длинными ресницами, сияли кротостью. Иной раз ученики устраивали учителю незатейливые торжества, на которых главным украшением были ковры, импровизированные из их одежд: ими они покрывали мула или устилали его путь. Когда Иисус заходил в какой-нибудь дом, радость и благословение входили с ним. Он останавливался в городах и больших селениях и всюду встречал радушное гостеприимство. На Востоке дом, где остановился чужеземец, становится тотчас местом публичным: сюда сходится вся деревня, сбегаются дети, слуги их гонят, а они все возвращаются. Иисус не выносил грубого обращения с этими наивными слушателями, он приближал их к себе и ласкал. Матери, ободренные этим, приносили своих грудных детей, чтобы он прикоснулся к ним. Женщины умащали волосы его маслами, ноги – благовониями. Ученики иногда прогоняли почитательниц, наскучивших им; но Иисус, любивший старинные обычаи и все исходившее от простоты сердца, спешил загладить зло, причиненное слишком ретивыми учениками. Он защищал тех, кто хотел почтить его. И дети и женщины обожали его. И один из упреков, чаще всего бросаемых Иисусу врагами, состоял в том, что он отрывает от семьи эти нежные существа, всегда склонные к соблазну.

Таким образом, нарождающаяся религия была во многих отношениях движением женщин и детей. Эти последние образовали вокруг него своего рода юную гвардию, превозносившую непорочную царственность своего учителя, и устраивали ему небольшие овации, которые доставляли ему большое удовольствие: они называли его «сыном Давидовым», кричали «Осанна!» и несли впереди него пальмовые ветви. Иисус, подобно Савонароле, смотрел на них, возможно, как на орудие благочестивых миссий. Ему было очень приятно видеть, как эти молодые апостолы, которые вовсе не компрометировали его, забегали вперед и давали ему имена, которые их учитель сам не смел себе присвоить. Иисус позволял им делать это и, когда его спрашивали, слышит ли он, что говорят они, отвечал уклончиво, что хвала из юных уст наиболее приятна Богу.