Марсель Салимов: Камушек с дыркой

Как стать богатым и счастливым? Сегодня желающих научить этому хоть отбавляй.

Приезжала к нам одна такая сэнсей, по-японски – учитель, значит. Она много кого наобучала, когда депутатом была. Вспомнили? Хата… Хама… Хака… да-да, Хакадама. Вот и к нам завернула с лекцией – как нам, «уфатым», стать не просто богаче, а хозяевами богатейшей жизни.

Помчался я со всех ног, как прознал, к филармонии восходящего солнца, а билетёрши мне с порога заявляют:

– Мастер-класс только для женщин.

Выпросил я у одной знакомой в кассе платок на время, нацепил на голову и с таким дресс-кодом прошмыгнул в зал. А там уже на сцене сама Хакадама в полный рост. Заметила меня и поманила к себе. И ну обнимать, ну целовать! Но только о щетину мою задела, сразу завизжала:

– Что такое? Мужчина?! Якудза!

– Нет, что вы, – отвечаю, – какая же я среди вас мужчина? И вы не куцая, ещё очень даже ничего. В прошлой жизни – да, я мужчиной была, а сейчас нет.

– Пол меняли?

Ну, япона мать, не гейша, а просто ясновидящая какая-то! Точно ведь, в спальне неделю как пол начали менять, доски вскрыли. Жена достала: «Ночами, – говорит, – сидишь за компьютером, порно смотришь, потом, как спать идёшь, пол под тобой скрипит, а я до утра уснуть не могу».

– Вот вы, освободившаяся женщина Востока, – говорит опять сэнсейка, вам надо непременно подумать про драйв, кайф и… головокружительную карьеру. Стать успешным менеджером. Знаете, что это такое? Управленцем, значит. И жить в полном достатке.

– Это я завсегда за, только как?

Хакадама влезла за трибуну, села, поджав ноги, и начала голосом экстрасенса внушать нам:

– Повторяйте за мной: «Я – женщина, я не на помойке родилась, я – супер!» Я всё могу и всё умею. И хочу помочь стать счастливыми вам. Научу вас успешной анатомии, жизненному дао. Вы должны мужиков с завтрашнего же дня завоевать со всеми потрохами. Мужчины – для нас, не мы – для них. Драйв, кайф… Вы читали мою книгу «Sex в большой политике»? Понравилась?

– Да, – говорю, – очень! – хотя, честно говоря, первый раз это название слышу.

Хакадама улыбнулась:

– В ваших краях мужчины могут четырёх жён брать. А мы чем хуже? В век модернизации любая бизнесвумен должна иметь четырёх мужей как минимум.

Сидевшие в зале дамы загудели:

– Какое там четверых, одного то не прокормишь.

– Вы меня, дорогие леди-миледи, не так поняли. Не вы – их, а они – вас! Все четверо смотреть, содержать и лелеять должны. Один муж – большой начальник, другой – бизнесмен, третий – по дому работник, четвёртый – для души и отдыха. Мужики же – они как бараны. Их вообще надо менять раз в пять лет. Драйв, кайф… Идёт-грядёт матриархат!..

Вот это да! Вот это лекция! Банзай! Выходит, скоро женщины везде верховодить начнут. Тут не в спальне полы менять, о своём мужском достоинстве, физиологическом поле уже всерьёз думать надо. Если так, то хочу в матриархате быть полноценным женщиной… Нет, женщином полноценной!.. Тьфу, как склонять теперь – не знаю. А ведь многие уже напоменялись, бесполыми стали.

Снял я платок и прислонил свою плешивую голову к Хакадаме, особенной нашей гейше, сэнсею, а возможно, и якудзе.

Говорят, театр начинается с вешалки. Надел я свою самую дорогую шубу и пошёл в театр. Друг мой пригласил – Комедьян.

Вообще-то он не Комедьян, а Хамедьян. Дело как было: рождение ребёнка его отец с родственниками хорошенько отпраздновали и, как следует не проспавшись, написали по ошибке «Комедьян». Потом, правда, одумались и хотели исправить, но отец решил оставить всё как есть.

– Может, – говорил, – и мой сын станет комедиантом. Вроде Петросяна.

Комедьян вырос, но стал не Петросяном, а бизнесменом. В смысле «купи-продай». Купить, конечно, дешевле, а продать подороже. Однако имени своего оригинального не забывал.

– В театре мою комедию играют, – сказал он мне однажды. – Приходи на премьеру.

Признаться, удивился я.

– Ты что, – говорю, – написал комедию? И театр согласился её ставить?

– А зачем мне ихнее согласие, если это мой собственный театр!

Надо же, какие дела творятся. Прихожу в театр, сдаю шубу в гардероб, получаю номерок, сижу и смотрю комедию Комедьяна.

Вначале ничего не понятно. Какие-то полуголые девицы на сцене прыгают, поют на мотив «Широка казна моя златая…» Потом какой-то бабай, хоть и в тюбетейке, но, чувствуется, при деньгах. Потом какая-то топ-модель, красавица, как и положено топ-модели, влюбляется в бабая. Прямо-таки сгорает от страсти. Ну что ж, и такое бывает, любви все возрасты покорны. Поженились они. А потом выясняется: эта красавица – его дочь. Зрители, естественно, со смеху укатываются. Как будто там – сам Петросян. Кричат: