Марсель Салимов - Камушек с дыркой

– Что стряслось, Зулейха? – спросил я, ничего не понимая.

– Над твоей небылицей весь город смеётся! – закричала жена и разрыдалась пуще прежнего.

– Вот и прекрасно! Зачем же из за этого плакать? По-моему, наоборот, надо радоваться творческим удачам своего мужа.

Однако эти слова жену почему-то ещё больше разозлили.

– Радоваться?! Терпеть твои издевательства и хлопать в ладоши?! Когда я тебя скалкой колотила? Как ты посмел написать такую чушь? Что теперь скажут обо мне соседи и сослуживцы?!

Мне стало смешно.

– Ну, дорогая, речь тут вовсе не о тебе.

– А о ком же? У тебя что, есть другая жена? Может быть, это ты про неё написал?

– Успокойся, милая, пойми, всё это я выдумал так, для смеха.

– Тебе бы только веселиться! А мне весь день подруги звонят. Такому мужу, говорят, мало скалки. И колотушки не жалко!

– Ну, если они юмора не понимают…

В этот момент с грохотом распахнулись двери, и на пороге показалась тёща.

– Мою единственную дочь перед всем народом опозорил! – набросилась она на меня. – Тужы мене юмарис!..

Тут я не выдержал и опрометью бросился из дома.

Сосед, выбивавший во дворе ковёр, преградил мне путь и, сочувственно покачав головой, сказал:

– Ну и жена тебе попалась, чтоб ей пусто было! Прочитал твою исповедь в газете и чуть не заплакал. Раньше я никак понять не мог, чего это ты всё о семье да о браке пишешь. Теперь понял. У кого что болит…

Не дослушав, я выскочил на улицу. Знакомых в этом городе у меня было немало, и все они провожали меня долгими пристальными взглядами, хихикая и перешёптываясь.

Даже малыши корчили физиономии и кричали вослед:

– Вот он! Опять ему от жены влетело!

В понедельник утром редактор сам пришёл в мою комнату.

– Хочу тебя порадовать, – сказал он ласково. – С этого дня юмористическую рубрику будешь вести ты.

– Что угодно, только не это! – крикнул я, и в глазах у меня потемнело.

– Понимаю, понимаю, – хитро сощурился редактор. – Истинные таланты всегда отличались скромностью. Однако приказ уже подписан.

Делать было нечего. Я сел за стол и принялся писать свою вторую юмореску, дав себе твёрдое слово отныне шутить только над собой.

И, как вы только что могли убедиться, слово своё я сдержал.

Бывают же на свете стеснительные люди – даже людям прямо в глаза смотреть стесняются. Один из таких – коммерсант Камиль.

Но Камиль-эфенди не обманывает покупателей, ясно глядя им в глаза, как это делают другие. Обманывает стесняясь, опустив глаза.

Ещё мальчишкой он был стеснителен. Курил тайком от учителей. Став взрослым парнем, водку тоже пил втайне от всех.

А вот сейчас, превратившись в зрелого мужчину, тайком от жены ходит «налево» – гуляет с чужими.

Да, «налево»… Конечно, кто из мужчин удержится от такого соблазна? Ещё молод, привлекателен, всё, как говорится, при нём. Денег полно, а к таким женщины летят, как мухи на мёд.

А женщины сейчас до ужаса хитры. Стоит мужчине совершить малейший ошибочный шаг, как он мгновенно попадает в расставленные ими силки.

Но попадать в них Камилю-эфенди категорически не хочется. Прежде всего он ценит личную свободу. И предпочитает, чтобы в эти силки попадали сами женщины.

Молодой бизнесмен думает, что в этом мире всё продаётся и всё покупается. И каждый день словно подтверждал это. А ведь ему ничего не доставалось даром. Он покупал всё: и сертификат, и диплом, и друзей, и недругов. Проворный коммерсант с таким же успехом продавал даже самого себя.

А себе цену он знает. О, за какую цену он предложил себя! Кому, хотите спросить? Хозяину торговой биржи. В один из дней Камиль стал обладателем сверкающего «Мерседеса» и коттеджа размером с ханский дворец. Но для этого ему пришлось жениться на начавшей стареть от неудачных попыток выйти замуж дочери современного нувориша.

Женившись на богатой невесте, он не стал обременять себя семейными заботами. Тело своё продал, но не душу. А душа, как известно, свободна, как любовь. Об этом ещё, помнится, пела легендарная Кармен. А уж если душа потребует, и змею съешь. И вот Камиль-эфенди потянулся к «запретному плоду», ища любовь не дома, а на стороне.

Кто ищет – тот найдёт, при желании и гвоздь в камень вобьёт. Что уж говорить о Камиле-коммерсанте! Эти вещи он проделывал мастерски. Впрочем, его как мужчину трудно обвинить в этом. По сравнению с вешающимися на него девицами его законная супруга напоминала постаревшую собаку, привыкшую к своей будке. А господину Камилю, чтобы удовлетворить естественные потребности, нужна была женщина сексуальная, как и он.