Марсель Салимов - Камушек с дыркой

– Я думал, к морю пойдём.

– У нас времени мало. В нашем распоряжении всего одна ночь. Понимаешь? Последняя ночь! Идём к тебе.

Как только вошли в комнату, Оксана обвила руками его шею, горячо задышала в лицо.

– Скоро расстанемся, милый. А я налюбиться не успела…

Мазгар осторожно разнял её руки, отстранился, чтобы снять плащ, и неожиданно для себя спросил:

– Ты первого своего мужа любила?

– Может быть. Не знаю… Я тогда совсем ещё молоденькая была.

– Как же ты пошла замуж, не зная, любишь или нет?

– В восемнадцать лет легко можно пойти на любое сумасбродство.

– В восемнадцать можно. А в тридцать пять…

– Ты о чём? Постой, а ведь у тебя там, дома, есть любимая женщина, и ты чувствуешь себя виноватым перед ней? Как её звать?

Правду сказать, на некоторое время Мазгар забыл об Альфие. Ну, не то чтобы совсем забыл – Оксана заслонила её. И вот сама же напомнила о ней. И он вдруг почувствовал себя напроказившим школьником, растерянно стоящим перед учительницей.

Эх, Оксана, зачем ты напомнила? Где-то в глубине души Мазгар всё это время чувствовал вину за то, что не ладилась работа над книгой, что он увлёкся женщиной, что он нарушил обещание, данное Альфие, – вернуться с готовой рукописью…

– Так как же её звать? – настойчиво повторила Оксана.

– Альфия, – нехотя ответил Мазгар.

– Альфия… Красивое имя. А сама она красивая?

– Ну… симпатичная.

– В своей книге ты представишь её, наверное, самой красивой девушкой на свете. Так?

Куда-то не туда сворачивал их разговор. В душе Мазгара шевельнулось раздражение.

– Допустим, так.

– Счастливая эта Альфия. Её любят, о ней пишут книгу…

Кажется, назревала ссора.

– Не печалься, и о тебе ещё напишут.

– Где уж там! Разве что ты напишешь.

– Может быть, и напишу.

– Только сначала об Альфие, а уж потом – моя очередь.

– А если наоборот?

– Я не люблю занимать чужое место. Скажи, ты и вправду собираешься писать обо мне? Интересовался мной лишь как объектом для наблюдения?

– Как-как? – не понял Мазгар.

– То есть ты встречался со мной, чтобы набрать материал для будущей книги? Писатели, я слышала, часто так делают.

Мазгар вспыхнул.

– Ладно, положим, я встречался с тобой только ради этого. А ты со мной – в отместку мужу?

– Наконец-то дошло! – зло засмеялась Оксана. – Конечно, в отместку. Надо быть тупой коровой, чтобы хоть так не отомстить постылому мужу!

В горле Мазгара словно застрял горький комок. Да, предчувствия подтвердились. Оксана играла с ним и сейчас готова лечь в постель лишь из ненависти к своему мужу. Нет, это уж слишком унизительно!

– А ну тебя! – Мазгар широко распахнул дверь и вышел из комнаты.

– Дурак! – сдавленно выдохнула Оксана. – Ничего ты не понял.

Мазгар спустился к морю.

Ночное море по своему великолепно. Сколько ни смотри на него – не насмотришься. Даже в пасмурную погоду на воде играют блики.

Тихо, безветренно. А море всё равно неспокойно. Не спит. Шумит… Нет, не шумит – тяжело вздыхает. Может быть, это оно думает об Альфие?

«Море, почему ты такое неспокойное?»

«Спроси у Альфии».

Мазгар мысленно перенёс её на берег моря.

«Посмотри, Альфия, какое оно широкое!»

«Да, Мазгар, оно необъятно. Но есть на свете нечто необъятней».

«Оглянись на горы: видишь, какие они высокие!»

«Да, высокие. Но есть на свете нечто повыше».

«Посмотри вон на ту пальму. Как прекрасна она!»

«Да, прекрасна. Но есть на свете нечто прекрасней».

«Что же это, Альфия?»

«Любовь, Мазгар. Она шире моря, выше самых высоких гор, прекрасней всего самого прекрасного».

«Теперь я это понял. Слышишь, Альфия?»

Мазгару показалось, что набежавшая на прибрежный галечник волна прошуршала, откатываясь:

– С-слы-ш-шу…

В дверь постучали.

– Войдите!

Никто не вошёл. Опять постучали.

Открыв дверь, Мазгар увидел Викторию.

– Заходите!

Но Виктория по-прежнему стояла у порога. Глянув на него испытующе, сообщила:

– Оксана сейчас уедет. Эх ты, Мозгар!..

И ушла.

За окном моросил дождь. Мазгар спустился вниз, вышел из здания и наконец-то увидел «хвалёного» мужа Оксаны.

Муж Мазгара не знает, поэтому не обратил на него внимания. Выскочив из такси, подбежал к жене. Мазгару он представлялся отвратительным типом, но Валентин выглядел вполне приличным высоким красивым мужчиной. Лицо, правда, одутловатое, но одутловатость скрадывалась аккуратно подстриженной русой бородкой. Взяв у Оксаны чемодан, он быстренько отнёс его в багажник машины. Пока относил, Оксана обернулась и скользнула по Мазгару каким-то безучастным, ничего не выражавшим взглядом.