Яков Сычиков - Покупатель пенопласта

***

С детства у Прокофьева было две страсти, это блюз и свиньи.

***

В моём дурдоме для тебя была отдельная палата, как и трапезная храма она была не для ритуала. Писатель и читатель две стороны одной медали, читатель и писатель; один читает, другой пишет; иногда мне кажется, что им пора встретиться и обсудить всё за круглым столом в кафетерии, все изыски и огрызки литературы, сесть, положив руки на стол, посмотреть друг другу в глаза и выложить всё накопившееся; читатель не любит набоковщины, не любит присутствия автора: автор должен как бы создать всё и уйти, никакого панибратства, читатель любит примерять очки писателя себе на нос и глядеть, как будто он сам все это создал; всякие обращения к читателю мешают, с другой стороны и они бывают уместны.

Если автор начинает выёбываться, то читатель бросает книгу.

Может случится так что вы не станете великим писателем, а прослывёте экзальтированным идиотом и мудаком. Не для себя, а во имя чего-то. Только так.

***

Помню, как мы гуляли с мамой и моими тетями, и они познакомились с другими тетями, и мы сразу пошли домой, и они готовили салаты, а я ползал меж их ног. В советское время просто было знакомиться с чужими тетями и сразу приглашать их в дом на салат.

***

Крестясь на византийские церкви империи.

***

Считается, что настоящий роман должен писаться от третьего лица, читатель не любит присутствие чрезмерное автора, не хочет смотреть на созданное не им – глазами создателя хочет, поэтому выгоднее писать от третьего лица, хотя нельзя сказать, что при этом способе автор совсем растворяется, он так же присутствует, только в виде такого играющего в солдатики дурачка.

Компания "Интер-почта" находилась в ангароподобном здании, в здании бывшего завода; вереницей тянулись из ворот муравьишки-работнички, охватывая лапами весь город живыми из людей лапищами, которые залезали в каждый офис; в основном, клиентами были офисные крысы, заполонившие бывшие заводские здания.

***

Аппетит на деревню у них большой, все они живут в городах, поднимаются домой на лифте, но писать почему-то хотят про деревню; при этом сами не всегда готовы ехать поднимать деревню, зачастую их ратование ограничивается покупкой дачек вблизи Подмосквья.

Кремль почему-то ассоциируется со злом, с путиными, с кремлядями, при этом сам кремль абсолютно независим от тех злых сил, приписываемых ему; вглядитесь в эти кирпичные старые стены, византийские башенки. Некоторые строения построены значительно позже и резко отличаются по стилю, как и храм Христа Спасителя от других византийских церквушек. Он построен в римском стиле. Знак рептилойдов – рогатый инок.

***

Погодкин. Мы приходили туда затемно…

И листья прилипли к асфальту плевками, тени деревьев, оград режут на квадраты фонарные косые лучи.

***

Лучше было бы размежёвывать рефлексию структурными текстами, сплошной словесный поток расхолаживает внимание, и интерес теряется.

***

Маленькие старые домишки с одинаковыми высокими окошками в ряд обступили ребристые позднесоветские многоэтажки более насыщенных грубых цветов.

***

Низкие двухэтажные, трехэтажные с покатыми из металла крышами, кое-где выкрашенными зелёной краской, иногда над ними хорошо просматривается небо, заволоченное тучами.

***

Самое страшное для него было, если сын его научиться мыслить, не думать, а мыслить; поэтому он всегда говорил «не умничай», и так отучил его от дум и мыслей.

***

Погода бывает хорошая и плохая, не грусти, почему не могут понять, что это может нравится? С натянутой улыбкой, а в глазах зиял ужас, как у бесноватого.

***

С детства мечтал стать тем самым «одним пропущенным террористом». Ведь они бывают?

***

Башмаков видел только роман о том, как создаётся роман. Уже был, критики скажут: это плагиат.

***

Чёртовы сиракузы, человек только начал говорить что-то интересное: «Я знаю что меня хотят убить, они пытались сделать это два раза…» Ведущий застучал по столу карандашом: «Вынужден остановить, никаких протестов».

***

Две бабки облепили витрину, как жуки.

***

Трясущаяся бабушка с пластмассовым букетиком в руках: «Купите цветочек, купите цветочек!» Но что я могу сделать, что я могу для нее сделать в пустом гулком зале станции метро, где слышен каждый редкий звук и фатально звучит: «Осторожно, двери закрываются, следующая станция «Ад»!» И поднимается гул уходящего в утробу метро поезда, бесследного поезда, и снова тишина, редкий прохожий шаркает разношенной туфлёй, держа руку на пульсе.