Array Коллектив авторов - Морские досуги №5

Моя каюта представляла собою совершенно непригодную для жизни стальную коробку площадью в пару квадратных метров с иллюминатором со стальными жалюзи, но без стекол. В ней располагалась только койка с голым матрасом. Оказывается, предусмотрительные пассажиры путешествовали со своими одеялами, подушками и постельным бельем. Мне же пришлось использовать вместо подушки спасательный нагрудник, а простыню заменяло предусмотрительно приобретенное полотенце.

Отсутствие термоизоляции и вентиляции превращало раскаленную солнечными лучами каюту в некое подобие сауны, поэтому основную часть времени я проводил в гамаке, подвешенным в большом пассажирском «кубрике» на втором ярусе надстройки.

Здесь, между двумя палубами, располагалось открытое с бортов помещение (закрывалось при необходимости бортовыми занавесями из пластика) где, на приваренных к подволоку (потолку) крюках, висело неисчислимое количество гамаков. В носовой части находился бар с простейшими закусками и напитками (без спиртного) и огромными звуковыми колонками. О кошмар и ужас моего путешествия! Я испытал страшнейшие пытки круглосуточным шумом в духе средневековья, но все мои попытки его остановить (при полной поддержке, но и полной бездеятельности остальных пассажиров) окончились удивлением барного персонала. «Такая красивая музыка!»

В кормовой части этого помещения располагались умывальники, душевые и гальюны (туалеты — для неграмотных), снабжавшиеся забортной водой, цвет и состав которой зависел от района плавания. Умные и опытные пассажиры чистили зубы с минеральной водой из бутылок. Мне было сложнее, так как я этот момент не учел, а в баре продавались только «коки» и «колы».

Каютные пассажиры получали горячую пищу дважды в день (обед и ужин), а остальные питались чем бог пошлет, то-есть из собственных запасов или приобретали во время стоянок. Основная часть съестных припасов хранилась на борту в живом виде (в прямом смысле). Это были куры и огромнейших размеров черная свинья. Забой свиньи на борту был зрелищем не для слабонервных и сопровождался яростным сопротивлением и диким визгом животного.

Пассажирский «кубрик»

Зато мне повезло с попутчиком — возвращавшимся из отпуска сержантом перуанской армии, с которым мы быстро прониклись взаимными симпатием, уважением и доверием.

Его приверженность к армейскому порядку и чистоте были потрясающими — душ с утра, зарядка, стирка носков и уход за ступнями. Ритуал почти религиозный — вымыл, тщательно высушил, посыпал тальком, надел свежие носки и… бутсы. А почему не тапочки? Явно в джунглях прошел службу. Каждое утро он доставал из рюкзака чистую, безукоризненного вида форму и переодевался. А он ведь был не из тех краев — с холодного альтиплано. О, где наши сержанты! Учитесь!

Языковые проблемы мы с ним на удивление быстро решили. Он захотел учить английский, а я испанский. Сержант достал общую тетрадь — и пошли общаться. Ни на одних курсах не будет такого эффекта! А заодно и русский у него пошел!

Однако, вернемся к началу моего путешествия. Обещаный в 19:00 отход не состоялся — мое удивление, как старого морского механика, к странному сожительству бочек с маслом с кислородными баллонами подтвердила и местная Береговая охрана (катер у борта и крепкие мужики в камуфляже). После приведения груза в должный порядок мы вышли в рейс с опозданием почти на полсуток — перегружали до утра.

Утром мы отправились в рейс вниз по Укаяли к далекой Амазонке. Честно признаться, берега выглядели довольно уныло и единственным развлечением были периодические короткие стоянки в прибрежных поселках и деревушках (река была их единственной дорогой в большой мир) для высадки-посадки пассажиров и выгрузки грузов. Какие-либо причалы здесь отсутствовали — судно притыкалось своим лыжеобразным носом прямо к пологому берегу и грузовые операции осуществлялись по простейшей сходне или паре досок. С замиранием сердца я наблюдал, как по прогибающимся досточкам на берег съезжал легковой автомобиль или местный «геракл» нес на «горбу» мотоцикл.

Погрузка автомобиля