Array Коллектив авторов - Морские досуги №5

— А вы, милочка, что скажите? Будете ли вы входить в наше механическое содружество или как мистер аварийный чураться вздумаете?

Рулевая машина ответила:

— Право… лево… право… лево… ах, куда же, кто ответит? Я право же… лево же… нет, право же не знаю… мне тут надо еще сообщиться… нет сопрячься

… нет, все-таки сообщиться с неким балл ером. Кто это или что это я пока не знаю, но думается мне, что пока мы с ним тесно не…. М-м-м-м… соединимся… хи-хихи-хи… я ничего конкретного сказать не могу…

— Вот же вертихвостка… Сдается мне, что один раз соединившись, крутить этим баллером она будет всю оставшуюся жизнь как захочет. И не отцепится он от нее… А балл ер — я знаю серьезный мужик, тяжелый, недавно из кузнечного цеха привезли, видел, когда еще снаружи стоял… Жаль, что им помыкать будет такая…

— Какая такая?! Ты уж тут сплетни — то не распускай, я тоже как и аварийный повыше тебя расположена, отдельная жилплощадь, над ватерлинией, кстати прошу заметить, вход посторонним воспрещен — а это не для всяких райончик… дверь под замком. Вот! Тебя самого на прошлой неделе в доке… сопрягли с валом… а проще — вал вставили в задницу. И очень жаль, что не винтом вперед! Как, самочувствие?

— А-а-а!!! — Взревел главный двигатель. — Я Бурмейстер!!! Я Бурмейстер и Вайн!..

— Ты уж определись кто ты, родимый, Бурмейстер ты или ты Вайн… может «Боря-Ваня», короче…

[Примечание: Брянский машиностроительный завод выпускал судовые дизели по лицензии «Бурмейстер и Вайн», в народе изделия БЗМ называли «Боря-Ваня» за топорную сборку. Здесь рулевая машина намекает на то, что главный двигатель все-таки лицензионный, а не фирменной постройки.]

— Да ладно вам ссориться друзья… Мы же единое целое… или нам еще предстоит быть таковым. Нам всем вместе жить и работать. Чего ж мы ругаемся? Ведь только-только познакомились. — Миролюбиво разводил сухогруз спорщиков, отмечая, однако, про себя с неудовольствием, что главный двигатель хоть и молод, но вступает в пререкания со старшими. Как бы не намучаться с ним в дальнейшем, гонору много, пытается лидером стать и собирает вокруг себя союзников. И чем это может закончится? А если он и брашпиль смущать начнет? А там и тяжеловесы с их лебедками! Они хоть и на палубе — однако, зачем склоки…

А как на самом — то деле окажется… весит он тонн триста… Оправдает ли свой вес? Вдруг и впрямь не выгребет? Хвастает своим происхождением. Зачем? Спросить у паровичка?

— Да ты не обращай внимания, — шептал паровичок. — Сейчас все кто в лес, кто по дрова. А выйдете в море, в рейс — работать когда начнете — на том и закончится все разногласия и выяснения… Попомни мое слово. Там не до амбиций будет. И самое главное — каждый поймет, что кто б тебя не строил, какого бы ты ни был происхождения и каким бы главным или вспомогательным ни был, все одно — один он ничего не значит… Только вместе! А вместе — сила! И хранитель этой силы — это ты. Ты даешь им приют, ты оберегаешь их от непогоды, воды, холода, но самое главное — это ты держишь горизонт, а не они!

.. Как-то вот так неожиданно на борту появился экипаж… Сноровисто и быстро обжился, освоил технику, разобрался в механизмах. Очень быстро и грамотно обуздал главный двигатель. Тот и фыркнуть ни разу против не фыркнул, а глянь — уже работает, сам не понял ничего, только выхлопом попыхивает, причем, вполне удовлетворенно… И против ни слова не говорит. Рулевую совместили с баллером и согласовали с ходовым мостиком. Она только согласно репетовала команды, поступающие извне и уже не задавалась вопросом — «вправо или влево», а туда, куда ей прикажут. Вспомогательные встали под нагрузку и начали свой бесконечный бег, меняя друг друга через каждые трое суток. Им трудиться предстояло много, иногда даже в паре, если не хватало мощности — электроэнергия необходима на судне постоянно…

Паровой котел поднял давление и так и стоял, раздавая по мере надобности свой продукт тому, кто в нем нуждался — нагрев воды, отопление, пропарка сепараторов и… мало ли куда пар на судне требуется.

Деловито закрутилась антенна РЛС, в радиорубке запищала морзянка, в штурманской появились карты… много карт, около трех тысяч — на весь мировой океан. Мало ли где ходить придется… положено карту иметь на каждый район плавания.

По палубе раскатывали швартовые концы, палубная команда умело делала на них оганы, а потом скручивала их на вьюшки или переправляли в шкиперскую для хранения.