Александр Шемионко: Кто в армии служил, тот в цирке не смеется

– Я тебе сейчас прогигиенирую соседку и ещё кое-что!

Сначала Саня только услышал, а потом и почувствовал на своей шее «внимание» супруги, воплощённое в кухонном полотенце, скатанном в комок и запущенном в мужа.

– Ну вот, теперь синяк останется, как буду соседке объяснять? – потёр шею Белозёров.

– Ой, договорисся, Санька, до настоящих синяков! Кидай обратно полотенце, в стирку брошу!

Ника, выставив на стиральной машине программу и запустив её, села на диван и взяла в руки вязание.

– Давай, читай вслух, а я буду вязать и слушать.

Белозёров улёгся рядом на диван и начал громко, с выражением, читать:

– Варёный картофель, яблоки, огурцы, морковь очистить, нарезать ломтиками, кубиками или соломкой, сложить в миску, прибавить квашеную шинкованную капусту. Горчицу, соль, перец, сахар растереть с маслом и развести уксусом. Перед тем как подавать к столу, овощи смешать с приготовленным соусом, уложить в салатник, украсить ломтиками свеклы, посыпать зеленым луком и укропом. Винегрет можно украсить также свежими огурцами и помидорами. Он получается более вкусным, если его заправить соусом майонез, – держа книгу в одной руке, свободной рукой Саня задумчиво делал круговые движения, как будто перемешивая прочитанное в большой миске. – Смотри-ка ты, чего там только нет!

– А знаешь, чего нет? – бросила реплику Ника, не отрываясь от вязания. – Зелёного горошка!

– Может, потому, что тогда ещё не было консервированного? – выдвинул предположение Саня, продолжая помешивать рукой невидимый винегрет. – Зато есть квашеная капуста. Первый раз про такое слышу. Такая же мешанина, как в нашей жизни!

Саня демонстративно насупил брови и, подражая голосу давно усопшего генерального секретаря компартии СССР Леонида Ильича Брежнева, причмокивая и делая паузы, произнёс:

– На грудь можно положить ломтики орденов и медалей, обильно посыпать их государственной денежной премией, а плечи украсить золотыми погонами. А кому не нравится такой рецепт, уложить в салатник, залить уксусом и украсить цветами и траурными лентами…

Никуся расхохоталась:

– Вот балаболка! Нет чтобы этот дар да на пользу людям! Сидел бы и записывал всё забавное, что в голову пришло… Хотя тебе и выдумывать-то много не придётся, ведь в твоей голове уже целый ворох смешных и грустных историй, настоящий винегрет! Только успевай перемешивать. Вон, старые твои рассказы валяются не у дел! – Ника отложила вязание и уже стояла возле шкафа, выдвигая полочку, где лежала старенькая серая Санина тетрадь. – А ведь, наверное, на целую книжку накопилось! – потрясла она тетрадкой перед глазами мужа. – Вот о чём сейчас пишут в книгах? Как это называется? Фэнтези – этакая сплошная выдумка ни о чём?! Или детективы? Такого иной раз понапридумывают – не знаешь, смеяться или плакать над убогостью! Людям жить скучно, вспомнить нечего, а у тебя столько интересного за плечами! Истории из жизни, собранные в винегрет, украшенные погонами и ломтиками орденов и медалей!

Ника открыла платяной шкаф и легко подёргала за рукав Санин форменный китель с погонами подполковника. Дзинь-дзинь-дзинь – зазвенели медали, заполняя комнату звоном маленьких колокольчиков.

– А что! Ты меня почти уговорила! – Белозёров захлопнул книгу. – Вроде и название нарисовалось: «Винегрет из нашей жизни». Как тебе, а?

СССР, год 1975

Речной песок был тёплый и липкий, а на нём, как большой кот, разбросав в стороны свои лапы, лежал человек, прислонившись одной щекой к земле, отчего видел окружающий мир аккуратно повёрнутым на левый бок. Человек, как настоящий кот, время от времени потягивался и втягивал ноздрями весенний воздух, наслаждаясь запахом горячего песка и молодой зелени. От разноцветного песка, прилипшего к его коже яркими полосками, был он похож на небольшого тигра альбиноса, который только что пообедал и теперь мирно лежал, переваривая пищу и глядя с прищуром на проходящих мимо кабанов и оленей, уже не вызывающих никакого аппетита и желания их догнать. Волны реки издавали монотонный убаюкивающий шум. Хотелось спать. Он смотрел на воду сквозь зелёную бутылку «Жигулёвского» пива, медленно моргая длинными чёрными ресницами. Его карий с прищуром глаз видел, как кабаны и олени с какой-то неконтролируемой периодичностью превращались в маленькие пыхтящие пароходики и разноцветные лодки, потом опять в оленей и кабанов, в пароходики, лодки… кабанов… лодки… Бр-р-р! Пригревшись на ярком весеннем солнце, чтобы не уснуть, он начал тихо мурлыкать модную по тем временам песню. Тра-ля-ля, мур-мур-мур, тра-ля-ля, мур-мур-мур… Вот кот потянулся, привстал на лапах, глотнул прямо из бутылки тёплого пива и опять плавно плюхнулся на песок. Нет. Вставать и куда-то идти, а хуже того, бежать совсем не хотелось. Кот опять втянул мокрым носом запах песка и травы. Но на этот раз к знакомым запахам примешался какой-то ещё. Странный, но до боли знакомый запах. Человек почему-то заволновался и вдруг почувствовал, что бежать всё-таки надо. Надо! Надо! А вот коту бежать не хотелось, ну совсем не хотелось. Он, как опытный психотерапевт, начал успокаивать и убаюкивать человека внутри себя и достиг бы результата, если бы не разглядел через зелёную бутылку пива… САПОГИ. Да, да, обыкновенную пару хромовых чёрных офицерских сапог! Они появились на горизонте небольшой чёрной точкой и теперь неумолимо приближались, поднимая фонтанчики жёлтой песчаной пыли. Большие чёрные сапоги, подбитые снизу железными блестящими подковками.