Сергей Прокопьев - Сорок бочек арестантов

Борыска еще не знал, что в их квартире в свое время будут жить курицы с петухом, козел, от запаха коего будет спасаться дезодорантом, поросенок…

Но об этом в другой раз.

«Тебе, Галка, главное суматоха, а не прибыток», — ворчала на дочь мать.

Была здесь доля истины. Добрый ломоть.

А что делать, если человек не из созерцательной породы?

В период демократических преобразований, кои свелись у Галки Рыбась к демократизации кошелька от денег, записалась для наполнения мошны на курсы массажа. Подруга подбила: «Массажисты, знаешь, какие тити-мити делают?»

Галке «тити-мити» ой как нужны были.

Теорию — поглаживание, разминание, потряхивание — следовало практикой на руках, ногах, спинах и где пониже закреплять. Кого в опытные кролики и собаку Павлова? Мужа, естественно. Борыска у Галки, что надо кролик. Обувь 47 размера. И вышестоящая площадь поверхности такая — за полдня растиранием не обежишь, ладонями не изрубишь. Есть где практиканту теорию в тело внедрять. Но чтобы эти 110 килограммов отмассировать, семь потов согнать не хватит. Галка где руками, где ногами, где пятками себе помогала.

«Собака Павлова» поначалу отбивался: «Ой! щекотки боюсь! Ой! отстань! Ой! не щепайся!»

Но когда Галка наловчилась доставать до самого не могу — сразу изменил отношение. Аж стонет от удовольствия: «Еще давай!»

Отточила Галка мастерство на «кролике-собаке» — соседа по даче Ивана Францева прострел в бок звезданул. Галка и виновата. Запрягла навоз таскать, побоялась: пока Борыска приедет — другие по своим грядкам растащат. Иван помог на свою поясницу. Скрючило беднягу. Ни чихнуть, ни свистнуть. Галка вызвалась загладить вину мануальной терапией.

В отличие от мужа, у Ивана вес 70 килограммов. «Такого богатыря мы запросто!» — подумала Галка и набросилась на «простреленную» часть тела. Лихость массажистку и подвела. Не внесла со слона поправку на моську, и как давай мять Ивана из лучших побуждений!

— Хватит! — закричал тот резано.

— Ничего-ничего, — заботливо успокаивает Галка, — зато после хорошо будет.

— Когда после? Одна спина болела, теперь дышать невмоготу!

Галка еще раз нажала в специальную точку.

Иван дурниной орет:

— Прекращай!!

И сознание потерял.

Потеряешь, когда ребро хрустнуло на излом.

Массажист из Галки получался не из тех, кто пациента, как парень девку у ворот гладит…

Но Борыска запретил открывать практику.

«Нечего мужиков посторонних за задницы лапать!»

«А жрать на что?» — хотела сказать Галка, но к тому времени поумерила надежду на массажные «тити-мити». Долгая история клиентуру набирать. Перекинулась на другое начинание. Купила по дешевке цыплят. Большеньких. С прицелом — покормить немного, а осенью на мясные нужды рубануть птичье стадо. На суп, лапшу и другие питательные блюда.

Цыплята летом на балконе жили, к осени оперились, вес набрали и, откладывая куда подальше суп из себя с лапшой и картошкой, начали откладывать яйца.

Несушек гильотинировать на мясо было выше Галкиных представлений о рационализме. С другой стороны, время вовсю к холодам спешит. Того и гляди, куры вместе с яйцами померзнут на балконе. Надо переводить птицу на зимний вариант существования. Галка нашла металлическую детскую кроватку с сеткой по бортам, перевернула кверху дном, вот тебе и курятник. В большой комнате поставила.

— Вонища будет! — заворчал Борыска.

— Сам рассказывал, в детстве курей дома зимой держали.

— Частный дом — не квартира.

— Для тебя в первую голову стараюсь!

Галка создала крылатому поголовью максимум комфорта, дабы не отвлекались куриные мозги от яйценосного дела. Песком наполнила здоровенный таз и по очереди ежедневно хохлаток в него садила, которым по жизненной программе купаться в пыли положено.

По технологии жизни петух также необходим. И здесь Галка наперекор природе не пошла. Не стала жалеть зерно. Из четырех первоначально имеющихся петушков одного оставила. Самого боевого. Дочка его Мироном окрестила.

Мирон, став шахом курятника, принялся доказывать, что он во всем доме царь-государь. В том смысле, что никто слова не моги вякнуть. Иначе скандал.

— Оторву башку! — грозился Борыска.

— Нестись перестанут! — защищала производителя Галка.

— Сам топтать буду, чем такое терпеть!

Мирон, стоит кому рот раскрыть, сразу горлопанить начинал. Глушить кукареканьем человеческую речь.

Да что рот, телевизор не включить. Как разорется на всю квартиру! Дескать, что за непорядок?! Кто позволил?!