Алекс Тарн: Украсть Ленина

Веня выпрямился и закричал:

— Лакримоза! Лакримо-о-оза!!

Крик пронесся по кладбищу, отскакивая от древесных стволов и ветхих надгробий, пометался в тесных склепах, перемахнул через разоренные могилы и, наконец, иссяк, растворился, растаял, будто его и не было никогда вовсе. Веня пошарил глазами по кустам вокруг площадки. Нету Лакримозы. Ну и что? Подождем. Ты ведь и не рассчитывал, что она сидит тут постоянно? Он снова набрал в грудь воздух.

— Лакримо-о-о-оза-а-а-а!!

— Что?

Веня замер, еще не веря своему счастью. Господи, сделай так, чтобы это была она! Ну, пожалуйста… Он обернулся. На противоположном конце площадки стояли двое: Лакримоза и долговязый парнишка, на вид ее ровесник. Скорее всего, они только что выбрались из расположенного рядом склепа: на кожаных куртках-косухах налипла паутина и прелые прошлогодние листья. Парень держал Лакримозу за руку, и глаза у обоих сияли тем особенным светом, который не оставлял никаких сомнений в том, чем они занимались только что и к чему твердо намереваются вернуться немедленно после того, как их оставят, наконец, в покое.

— Ну что вы так кричите? — произнесла Лакримоза с мягкостью, совершенно несвойственной ей прежде. — Тут нельзя кричать. Могут набежать фашики или менты.

— Господи… — Веня сел на ступеньку и улыбнулся. — Лакримоза. Ты даже не представляешь, как я рад тебя видеть.

Девчонка улыбнулась в ответ. «Молодец, парнишка, — подумал Веня. — Что бы ты ни делал с нею там, в склепе, результат просто поразительный. Если продолжать в том же духе, то, возможно, она даже перестанет резать себе вены…»

— Вас ведь зовут Веня? — Лакримоза подняла глаза на своего парня. — Это один из тех четверых бухариков, о которых я тебе рассказывала. Ты не смотри, что на фэйс он ханыга-ханыгой и одет, как «бык» на рынке. На самом деле, это знаменитый на всю планету хирург. А где ваши друзья?

— Друзья… — Веня потупился. — Друзья у меня в беде. Мне срочно нужна твоя помощь. Срочно. Нельзя терять ни минуты. Сами знаете, что происходит там, в городе. Надо попробовать это остановить… если еще можно…

Молодые люди удивленно переглянулись.

— В городе? — переспросил парень. — В каком городе? И что там происходит?

— Вы что, ничего не слышали? Восстание! Фашистский путч! Мумия… Лакримоза, ты ведь помнишь мумию?

— Честное слово, я не хотела… — виновато проговорила Лакримоза.

— Чего ты не хотела?

— Ну, это… по ходу…

— Да говори ты яснее! — взмолился Веня. — По какому ходу?

Лакримоза вздохнула.

— Это ведь я его реально оживила, — сказала она. — Дарк Маг, я тебе рассказывала…

Парень кивнул.

— Понимаете, Веня, — продолжала Лакримоза. — У нас в системе есть такой чувак, его Асмодеем зовут. Ну вот. Короче, он знает всякие креативы, которые, типа, мертвых воскрешают.

— Типа, мертвых… — простонал Веня.

— Но я не хотела, — заверила его Лакримоза. — Мне просто скучно стало… И мумия, реально, никакой не мертвец, деревяшка деревяшкой. Ну, и… Я ж не думала, что так все получится. И потом, я до этого на кошке пробовала, и ничего не получилось.

— На кошке… — снова простонал Веня. — Вот и продолжала бы тренироваться на кошках. Зачем на людях-то?

— Я ж не знала… — подавленно повторила Лакримоза. — А что, очень плохо получилось?

Парень обнял ее и привлек к себе.

— Лакримоза не виновата, — сказал он твердо. — И вообще… чего вы от нас хотите? Говорите и улетайте на свою яхту.

— Нету яхты, — вздохнул Веня. — Есть ожившая мумия и кавказцы, повешенные на фонарях. Фашисты людей убивают.

— Фашисты людей убивают… — пожал плечами парень. — Тоже мне, новость. Нас, пиплов, они уже давно и конкретно мочат. И бомжей, и хипов — всех, кто не с ними. И никто пальцем не пошевелит — ни менты, ни власти. А почему? Потому что это пиплы. А пиплы для вас — не люди. Не так одеты, не так причесаны. Таким самая дорога в газенваген, да? Таких не жалко. Вот теперь и побудьте в нашей шкуре…

— Так, — сказал Веня. — Погодите. Я ведь не спорить сюда пришел. Это все не главное.

Он сжал голову обеими руками, пытаясь сосредоточиться.

— Лакримоза, ответь мне, пожалуйста, на один вопрос. Что ты у него забрала?

Лакримоза шмыгнула носом.

— Я ж не знала, что он оживет…

— Да никто тебя не обвиняет! — нетерпеливо вскричал Веня. — Ты можешь просто рассказать? Возможно, есть еще способ все поправить… Понимаешь, два дня назад он стал приставать к женщине на гейском параде. Наверное, напомнила ему прежнюю любовь или что-то в этом духе. Ну вот. Сперва все шло обычным хамским образом, характерным для него. А затем, вдруг, он будто сломался. Отступился, впал в истерику, причем, неожиданно, без видимой причины. Я тащил его назад к машине и слышал бред, который он нес. То есть, я это сначала решил, что бред, и только потом подумал: а может, что-то в этом есть? Слабость его какая-то, куда можно ударить… последняя надежда…