Владимир Быстряков - Явка с повинной. Байки от Вовчика

Турки, когда увидали шмат сала весом в пять кило, упали в обморок. И заголосили, что это — самый страшный грех: свиное сало. И Аллах покарает того нечестивца, кто хоть лизнёт свиное сало!

Наступила томительная тишина…

— А кто вам сказал, что это — СВИНОЕ сало? — вдруг нарушил молчание Витёк. — И никакое это не свиное сало! Это… это — КУРИНОЕ сало! Эх, ребята, у нас на Украине таких кур разводят, специально НА САЛО! Пальчики оближешь! А ну, налегай!!!

…Я думаю, что любой трезвый турок только улыбнулся бы Витьковым байкам, но тут, как я уже говорил, было принято на грудь немеряно, и турки… ПОВЕРИЛИ! И пошла наша горилочка да под «куриное» сало, как дети в школу. Или точнее, как тёща под лёд.

А ещё, значит, дело было на юге. Евпатория. Я на гастролях и в свободное от концертов время катаю на лодке двух очаровашек-балерин. Народу на пляже — не протолкнуться: стоят тесно рядком, и чужих заворачивают, типа «шо вы лезете своими грязными ногами на моё чистое полотенце!» Словом, курортная романтика — в разгаре.

Моя лодочка скользит вдалеке от этой мирской суеты, дамы чего-то там щебечут (по принципу «Боженька даёт женщине либо красоту, либо ум»), как вдруг совсем рядом оказывается элегантная яхта, наполненная элегантными людьми, которые элегантно пьют водяру и жарят шашлыки. Увидев мой «face», кто-то на яхте кричит:

— Да не может быть?! Да такие люди — и без охраны? А пожалуйте до нас на шашлычок-водовку!!!

Ну, мы — хлопцы не гордые, отзывчивые на всякое проявление народной любви, дважды просить не надо. И моя лодочка швартуется к яхте. Многократно фоткаемся на память (сегодня это ритуал!), затем я очаровываю их фразой (указывая на берег) «Как они вас там все НЕНАВИДЯТ!»

И вот я сижу в компании, состоящей из крымчан и одесситов, и типичная одесситка тётя Ира рассказывает мне свою историю любви, страсти и страданий к мужу своему дяде Пете, а тот сидит рядом и добросовестно поддакивает жене.

Вот эта история. Известно, что многие мужики «закладывают», некоторые даже очень и очень. Дядя Петя относился именно к таким, что «очень и очень». И была у них в семье очаровательная традиция: дядя Петя часто ездил на охоту. Чем они там занимались, это оставим следователям, но одно было неизменным — на охоту дядя Петя ехал сам, а вот с охоты дядю Петю… ПРИВОЗИЛИ. По причине полного отказа опорно-двигательного аппарата. Дядю Петю аккуратно вносили собутыльники. Он лежал, торжественно вглядываясь своими карими глазами в небо, и при этом абсолютно ничего не соображал.

Тётя Ира поначалу пыталась как-то реагировать, потом поняла, что это — бесполезно, и стала продумывать «наш ответ Чемберлену». И такой ответ нашёлся. Сам. (Ох, эти одесские изобретательные жёны!)

Когда в очередной раз собутыльники доставили ТЕЛО, тётя Ира дождалась, пока все ушли, затем проверила адекватность мужа, прокричав в самое ухо: «Рота, подъём!», и, не дождавшись реакции, сняла с ТЕЛА рубашку. Затем зелёнкой полностью натёрла руку и плотно ЗАБИНТОВАЛА! От запястья и до плеча. Муж не реагировал, находясь, по-видимому, в той самой чудесной стране, где по утрам из крана на кухне льётся пиво, а водку регулярно трижды в день доставляют почтальоны.

Утро выдалось тихим. Было слышно, как щебечут за окном воробьи и в семнадцатой квартире скандалит глухонемая Роза.

Тётя Ира прошла на кухню. Там сидел прилично помятый дядя Петя и мучительно пытался вспомнить, ГДЕ же он умудрился вчера ПОЛОМАТЬ руку. Увидел жену, кротко кивнул на руку «это ж надо, где-то обломал крыло». Встал, подошёл к аптечке, кое-как смастерил из бинта повязку на шею, осторожно просунул «поломанную» руку… и ДВЕ НЕДЕЛИ в хате была тишь и благодать. Дядя Петя всё это время носил руку на весу и жаловался, что к непогоде перелом иногда ноет (во время всего рассказа дядя Петя с готовностью кивал и поддакивал, мол, всё — святая правда).

…А потом, спустя две недели какая-то падлюка таки посоветовала дяде Пете проверить, а ЧТО Ж ТАМ С РУКОЙ?! Ну, и когда он снял повязку и вместо поломки обнаружил густо намазанную зеленкой руку, здоровую и не СЛОМАННУЮ…

Короче, под руку ему попалась сковорода (знаете, в Одессе есть такие — на всю многодетную семью), и он с этой сковородой, да — за тётей Ирой… Да по всей хате, наматывая круги что твой Шумахер!

Позже он сокрушался, мол, это ж надо, сколько времени впустую прошло, сколько было за это время ВЫПИТО! И всё — БЕЗ НЕГО!

— Да, да! Всё так и было, — подтвердил мне дядя Петя. — Сейчас навёрстываю упущенное.