Антон Лирник - Трое в Таиланде, не считая собак

— Интересно, а кроме нас тут ещё кто-то живёт?

— Не знаю, спроси у этого улыбайки.

— Я боюсь. А вдруг он обидится и натравит на нас собаку?

— Не спустит. Hey, mister, where all your guests? [53] Hey, mister, where all your guests? — Эй, мистер где все ваши гости?

— They go to beach. Swimming [54] They go to beach. Swimming. — Они ушли на пляж. Купаться. .

— Понял. Есть люди, ушли на пляж. Вечером придут, если дорогу отыщут, конечно.

Наш диалог был прерван появлением Макарова, который первым отправился в свой домик и уже успел вернуться, завёрнутый в полотенце.

— Артём, надеюсь, ты забрал у Лаптева спички?

— Зачем?

— Чтобы он не сжёг это прелестное местечко.

— Я ничего не собираюсь жечь. А чего это ты с полотенцем?

— В бассейн окунусь. Вы со мной?

— А он из берегов не выйдет?

— Сейчас проверим.

Мы полезли в воду. При этом Лаптев чуть не убился, поскользнувшись на кафеле. Искупавшись и перекусив, мы решили вздремнуть, пережидая жару, а ближе к вечеру опять собрались у бассейна. Буклет, который нам предложил администратор, предлагал экскурсию по острову с посещением статуи Большого Будды, мумифицированного монаха и змеиной фермы. Всё это нас как-то не вдохновило. Хотелось чего-то более жизнеутверждающего. Миша традиционно показал лыжника. Юноша хитро подмигнул и сказал: «Чавенг». На подходах к этому пляжу сильнее всего бурлила ночная жизнь.

Оказавшись посреди оживлённой улицы, таксист, который нас привёз, крикнул: «Чавенг» — и неопределённо махнул рукой:

— Катой, бум-бум, гоу-гоу, дринк, массаж вэри гуд! Джентельмэн эдэм!

— Ну что ж, эдем так эдем! Пошли, парни. Пора сбить с вас пыльцу невинности, а то приедем домой и нечего будет венерологам рассказать! — от шуточки Макарова меня передёрнуло.

— Миша, а что такое «катой»? — Миша не успел открыть рта, как вмешался всезнающий Лаптев:

— Катой — это леди-бой в разной степени переделанности. Их ещё называют «третий пол» или «женщины высшего сорта».

— Угу, понятно. Так этот таксист нам их рекомендовал? Или назвал, чтобы мы знали, чего опасаться?

Потолкавшись по улицам и слегка покрывшись пыльцой от дорожного покрытия, мы сделали некоторые наблюдения. Все массажные салоны делились на две категории: настоящие и не очень. В окнах настоящих салонов можно было видеть довольных европейских старух, которым услужливые туземцы делали массаж ног. На порогах заведений другого типа стояли стайки девиц с таким обильным количеством грима на лице, что его можно было бы снимать строительным шпателем. Миша стал хорохориться и потащил нас в один из чертогов. Но Лаптев был таким хмурым, что девицы враз скисли, глядя на него.

— Лапоть, ну чего ты?!

— Да как-то не хочу.

— Артём, ну ты-то идёшь?

— Да они какие-то несчастненькие. Их хочется умыть, накормить и положить спать, подоткнув одеяльце.

Миша одарил нас с Сергеем испепеляющими взглядами, потом снова посмотрел на девиц, плюнул и, развернувшись, зашагал прочь.

— Вот же послал бог нудных друзей, — послышалось со стороны его большой и неотмассажированной фигуры.

Добравшись до пляжа, мы нашли ресторан, столики которого стояли прямо на песке, у кромки океана. Миша сделал заказ, я уткнулся в меню. И тут Лаптева прорвало:

— Нет, я не могу так. Я повёл себя как трус! Катя так ко мне прижималась, когда мы танцевали Джо Коккера! А как она за меня болела, когда я вышибал дух из этого америкашки!

— Проснулся… — пробурчал Макаров.

— Так. До вылета самолёта на Бангкок осталось ещё десять часов. Я вернусь к ней и всё объясню!

— Паромы ходят только днём!

— Я найму водное такси!

— А сто баксов не жалко?

— Не будь таким мелочным, Макаров!

— Эх, Серёжа, Серёжа. Всего неделю провёл на курорте зимой, а уже изъясняешься, как прожжённая содержанка.

— В порту должен быть кто-то, кто меня отвезёт!

— Не тебя, а нас!

— Спасибо, друзья! Но мне нужно сделать всё самому! — Последнюю фразу несчастный влюблённый прокричал нам уже на бегу. Мы отсалютовали ему пивными бутылками и принялись ждать заказ.

Когда мы закончили с рыбой и перешли к десерту, Лаптев вернулся. По его виду всё было понятно без слов: он не смог найти ни одного водного таксиста. На лице Сергея застыла такая неизбывная тоска, что его фотографии можно было бы продавать в аптеках как средство от икоты. Он глубоко вздохнул и проскрипел:

— Может, напьёмся?

— Не поможет.

— Я знаю.

Спустя два часа мы покинули ресторан. Официанты смахнули холодный пот и принялись переворачивать стулья. Мы шли вдоль пляжа, обнимая друг друга за плечи. Не от избытка чувств, просто это был самый лёгкий способ донести Лаптева до отеля.