Владимир Санин - Безвыходных положений не бывает

Наутро любитель сидеть в автобусе и хихикать над книгой, пока из управляющего трестом давят масло, познакомился с некоторыми изменениями в графике отпусков. Против его фамилии вместо бархатного, ви­ноградного сентября значился сырой, как выкрученное белье, март. Мораль из этой истории видна даже нево­оруженным глазом: прежде чем сесть в переполненном автобусе – оглянитесь, нет ли поблизости вашего не­посредственного начальника.

Некоторые чудаки в часы пик иной раз пытаются поймать такси. На мой взгляд, легче зачерпнуть из реки воду авоськой или уговорить дворника не скрести тро­туар под окном в шесть утра. Впрочем, изучив психоло­гию водителя свободного такси, иногда можно добить­ся успеха. Если отчаянно махать руками и всем сущест­вом своим показывать, что вы ужасно спешите, такси никогда не остановится. Это научно обоснованный факт. Может помочь такая маленькая хитрость: сними­те шапку и низко поклонитесь водителю. Не исключе­но, что он растрогается и пустит вас в кабину. Очень сильно действует на водителя, если смотреть на проез­жающее мимо стоянки такси с полным безразличием. Обычно, столкнувшись с таким редким экземпляром, водитель из любопытства останавливает машину. В этом случае идите к ней с прежним безразличием, но зорко смотрите по сторонам, чтобы такси не перехва­тили из-под вашего носа.

Но если вы хотите знать мое мнение, то лучше всего в часы пик ходить пешком. Выберите не очень шумные улочки и бредите по ним не торопясь, разминаясь по пути и думая про разные интересные вещи. Мимо вас пробегают автобусы, из которых доносится такой шум, словно они битком набиты пиратами, все бегут, спе­шат, а вы идете не торопясь и наслаждаетесь пейзажем родного города. Рабочий день окончен, впереди вечер отдыха – куда спешить? «Добро бы на свадьбу», – как говорил Савельич, старый мудрый Савельич из «Капи­танской дочки», к которому не грех прислушаться, друзья.

Говорят, чтобы стать артистом, нужны особые природ­ные данные. Думаю, что эту выгодную для себя версию распространяют сами артисты. Шекспир, который, слава богу, понимал толк в этих вещах, прямо указывал, что весь мир – театр, а люди в нем – актеры. Из этого можно сделать вывод, что великий драматург имел в виду всех людей, а не каких-то там феноменов с мифи­ческими природными данными.

Разумеется, я вовсе не хочу сказать, что каждый чело­век при желании может стать Качаловым, Смоктунов­ским или Надеждой Румянцевой. Но достичь известных высот при упорстве и настойчивости сумеют многие.

Следует начинать с малого. Конечно, я имею в виду не Малый театр, а «малое» в смысле первых ступенек.

Если вы сразу заявитесь, скажем, в Малый театр и со­общите, что намерены в ближайшей постановке сыг­рать Хлестакова, я не гарантирую вам немедленного успеха. Я даже допускаю возможность отказа. Тем бо­лее что переговоры обычно ведет швейцар, доволь­но-таки глухой старик, который в ответ на ваши пред­ложения почему-то упорно стремится перенести беседу из теплой передней на холодную улицу.

Но одной только скромности мало. Она необходи­ма, но недостаточна. Нужно еще и неукротимое жела­ние потрясать зрителей. Если такое желание у вас воз­никло, никто не в состоянии преградить вам путь на сцену. Я знал одного юношу, который утром проснулся и вдруг понял, что рожден для цирка. И что бы вы по­думали? Уже через неделю этот парень выступал. И сотни зрителей горячо аплодировали, когда он, сопро­вождаемый всемирно известными воздушными гим­настами, вышел на арену в своей красивой, украшен­ной галунами форме с лестницей-стремянкой в руках.

Скромность и неукротимое желание – это хорошо. Просто великолепно, если вы обладаете этими качест­вами. Но их не всегда достаточно. Нужна еще и уверен­ность в себе. Если вы хотите стать настоящим акте­ром – не обращайте внимания на разного рода на­смешки и провалы, не впадайте в уныние от отдельных неудач. История Васи Мормышкина – лучшее тому подтверждение. В нашем студенческом театральном коллективе Васю не понимали. Нам казалось, что этот флегматичный, вечно сонный парень плохо вживается в роль и на сцене думает о чем угодно, кроме спектак­ля. Однажды мы ставили «Короля Лира», и у Васи было всего три слова: «Лошади готовы, государь!» И вот этот рыжий тюфяк подошел к трону, на котором восседал король, почесал пальцем за ухом и рявкнул на весь зал: «Костя, у тебя не будет трех рублей до стипендии?» Мы опрометчиво отказались от его дальнейших услуг, а те­перь? Не прошло и года, как Вася, Василий Матвеевич, стал любимцем публики. И каким любимцем! Даже на самом скучном концерте он вызывает овации, когда выходит на сцену и своим неподражаемо спокойным, ленивым голосом произносит: «Антракт».