Игорь Ковлер - Проклятие Индигирки

– По руде неотход, – одолевая сомнение, произнес Барс. – Хочу на Медвежьем копнуть.

– Лады, – прищурился Присяжнюк, – сыщу тебе бригаду. Сознательные. Пахать будут. Только… – Он помолчал, что-то прикидывая в уме. – Каждый день им сверхурочные и числом тридцать душ накинешь.

Присяжнюк заламывал цену, но Барс решил не торговаться.

– Аппетит у тебя, однако, – усмехнулся он.

– Так ить, – развел ручищами Присяжнюк, – пайку урезали, половина доходяги, третьего дня сразу четверо загнулись, а выходы делать надо, лето ж – глазом моргнешь, и белы мухи летят…

– Ладно, ладно, – согласно перебил Барс. – Но у меня встречная просьба: подкорми людей, чтобы не ползали как тараканы беременные. – И, отметая возможные возражения Присяжнюка, призывая оценить свою сговорчивость, добавил энергично: – Уж потерпи пару месяцев.

– От силен, чертяка! – Присяжнюк довольно покрутил головой. – Не упустишь своего! – Погрозил мясистым пальцем. – Ох, не упустишь. Лады! – рубанул он воздух ладонью, с видом покладистого, но продешевившего торговца. – Одно дело робим, – добавил он серьезно. – Когда начнем?

– Завтра, – развел руками Барс.

В октябре, как и полагалось, сильно похолодало, снег мелкой крупой припорошил пожелтевшую траву и медленно стекал с вершин сопок в долины, как сгущенное молоко.

Но промывка не заканчивалась. Хотя прииск и перевыполнял план, ждали осенне-зимнюю промывку, а проще – ОЗП. Богатое месторождение на Медвежьем спасло Барса, но он выглядел угрюмым. Думы о пустом руднике не оставляли его. От Данилы он требовал доклада каждый день и мрачнел, слыша неутешительные известия. Казалось, ему стоит большого труда удержаться, чтобы не взорвать всю эту гору к чертовой бабушке.

Данила сидел в камеральной палатке и рассматривал промытые пробы. Почти все они были пустые. Подсечь шурфами рудное тело не удавалось. Оно исчезло, испарилось. Бить вторую зиму шурфы не имело смысла.

В центре палатки, на буржуйке, сваренной из бочки, зашипел чайник. Данила снял его, высыпал в алюминиевую кружку заварку, залил кипятком.

– Угостите чайком, разведка? – в палатку вошел Рюшкин. – Один? А я вот разжился, – засуетился он, доставая из карманов шинели хлеб и банку американской ветчины. – Или вы, Вольский, чифирем балуетесь? – рассмеялся он, приподнимая с кружки рукавичку. – Давайте пожуем, потолкуем, – предложил, подсаживаясь к столу. – Пусто? – Рюшкин кивнул на мешочки с пробами, вскрывая консервы ножом.

– Пусто, – подтвердил Данила.

– Новые линии наметили?

– Они ничего не дадут, – сухо ответил Данила.

Рюшкин внимательно посмотрел на него и стал молча выковыривать из банки ветчину, раскладывая на куски хлеба.

– Вы, значит, ошибиться не можете? – Он оглянулся, поискал глазами. – Кружка найдется?

Данила принес кружку, отлил заварки, плеснул из чайника кипятку.

– А если все-таки покопаться? – проговорил Рюшкин более мягко. – Были же результаты.

– Выходит, поторопились. – Данила понимал, чего боится Рюшкин, и в нем забурлило резкое, противоречивое; все тяготы, тревоги и волнения последнего времени стали собираться в большой клокочущий ком.

Он с раздражением слушал Рюшкина о продолжении разведки. «Вон какое выворачивается из тебя нутро, – размышлял Данила. – Шкуру спасаешь. Рапорты небось не пишешь, на фронт тебе неохота. Вертипорох предупреждал, что зона ломает тех, кто ей сопротивляется. Но тот разговор был еще до войны, – вспоминал Данила, – а война все меняет».

– Вот они где чайком прохлаждаются, – недовольно ворча, в палатку вошел Барс.

Данила встал, уступая место, принес ящик из-под взрывчатки и кружку.

– Чаю хотите? – спросил он.

– Не откажусь, – согласно кивнул Барс. – Совещаетесь? – повернулся он к Рюшкину. – Вот и я думаю, куда такое богатство подевалось? Что скажешь, разведка?

– Выводы делать рано, – сдержанно возразил Рюшкин. – Мы вот с товарищем Вольским обсуждаем, как лучше продолжить разведку.

– Вы же были против, Вольский? – Барс удивленно быстрыми глазами взглянул на Данилу. – Изменили мнение? Почему? Потрудитесь объяснить.

– Я по-прежнему считаю, – сухо ответил Данила, подавая Барсу чай, – что быстро предварительные данные подтвердить невозможно.

Барс отхлебнул из кружки.

– Вы правы, от нас ждут быстрых результатов, а не отговорок.

– Приказывайте, но результат останется прежним, – упрямо повторил Данила.

– Да он просто не хочет, – рявкнул Рюшкин. – А за саботаж по законам военного времени…