В 1927 году Эрвин Пискатор ставит в «Фольксбюне» пьесу Э. Велька «Гроза над Готтландом», написанную на исторический сюжет, который не случайно казался и автору, и постановщику глубоко злободневным. Речь в пьесе шла о Клаусе Штёртебекере, «морском разбойнике» ставшем главой народного восстания и казненного в 1401 году, фигура этого немецкого Робина Гуда, предводителя движения «уравнителей» не раз привлекала внимание немецких писателей; у Теодора Фонтане есть наброски неоконченного романа о нем; уже в ГДР Клаусу Штёртебекеру посвятил роман В. Бредель, а поэт Куба — грандиозную «драматическую балладу». Пьеса Велька принадлежала к тем произведениям, которые, в противовес официальной буржуазной историографии, рисовали Клауса Штёртебекера не как преступника, а как вождя угнетенных, борца за справедливость.
Работать над этой темой, которая, по собственным словам Э. Велька, сыграла большую роль в его жизненном самоопределении, он начал много раньше. Переиздавая в ГДР «Грозу над Готтландом», он говорил: «Я написал свою первую пьесу о Штёртебекере в двадцатилетием возрасте, в 1905 году, когда ожесточенные бои русской революции, предательство, совершенное русским царем Николаем по отношению к петербургским рабочим, и заявление кайзера Вильгельма о том, что солдат должен стрелять по его приказу в собственного отца и собственную мать, указали путь к жизни сотням тысяч юношей буржуазного происхождения» [2] Ehm Welk. Stucke. Rostock, Hinstorff Verlag, 1964, S. 7.
.
В том же 1927 году состоялась премьера пьесы Э. Велька «Снятие с креста», состоящей из двух частей: «Толстой» и «Ленин». Действие этой пьесы, свидетельствующей о большом интересе Велька к России и к русской революции, строится вокруг Льва Толстого в последние дни его жизни; по авторскому замыслу пьеса должна была показать два пути освобождения угнетенного царизмом русского крестьянина: «Первый согласно учению великого русского писателя Льва Толстого состоял в смирении, кротости и долготерпении, второй, согласно требованию Ленина, в применении революционных средств. Этот вопрос был основным не только после первой мировой войны, для половины человечества он остается таким и сегодня» [3] Ehm Welk. Stucke. Rostock, Hinstorff Verlag, 1964, S. 145.
.
Наконец, в 1931 году была опубликована пьеса Э. Велька антифашистского содержания «Михаэль Кноббе, или Дырка в лице», но поставить ее не удалось — к власти в Германии пришли гитлеровцы.
Пьесы Э. Велька были заметным явлением в литературной и общественной жизни Германии 20-х годов, отмеченной резкой поляризацией социальных сил. Далеко не во всем удачные, они свидетельствовали тем не менее об искренности его свободолюбивых, революционных настроений и немалой творческой и гражданской смелости. Постановки «Грозы над Готтландом» и «Снятия с креста» имели шумный отклик, вызывали бурные споры, превращались в театральные скандалы, и прежде всего из-за их открытой агитационной направленности.
Свою смелость Э. Вельк вскоре доказал еще раз. Он был в то время (начиная с 1922 года) редактором воскресного еженедельника «Грюне пост» («Зеленая почта»), массового издания, занимающегося вопросами охраны природы, защиты животных и т. п. и весьма далекого от политики. Статьи в этой газете (как и другие свои журналистские выступления) Э. Вельк в течение многих лет подписывал псевдонимом Томас Тримм. 29 апреля 1934 года, то есть более чем год спустя после прихода к власти гитлеровцев, он опубликовал в этой газете передовую за своей обычной подписью под названием «Господин рейхсминистр, прошу на одно слово!», в которой выступил против проводимой гитлеровцами «унификации» печати. Эта статья, направленная лично против Геббельса, привела Э. Велька — к счастью, ненадолго— в концлагерь Ораниенбург (тот самый концлагерь Ораниенбург, где в это время умирал замученный гитлеровцами немецкий поэт и публицист Эрих Мюзам), лишила всех постов и возможности зарабатывать на жизнь литературным трудом (ему было запрещено печататься).
Запрет печататься был снят в 1937 году (с условием, что Вельк будет писать «неполитические книги»), и тогда один за другим вышло в свет несколько его романов, в том числе «Язычники из Куммерова» (1937) и «Праведники из Куммерова» (1943).
Оба эти романа автобиографичны: в них Э. Вельк, как и некоторые другие немецкие писатели, оставшиеся в стране после прихода Гитлера к власти, но не принимавшие «новый порядок» и поэтому лишенные возможности открыто выражать свои мысли и чувства, обращается ко времени своего детства. Точно так же и Ганс Фаллада написал в эти годы автобиографическую повесть «У нас дома в далекие времена», полную ностальгии по ушедшим временам, но не потерявшую от этого ни реалистической правдивости, ни поэтической прелести. Деревня Куммеров, в которой происходит действие романов Э. Велька, не выдумана, хотя ее названия и нет на карте; заменил автор и имена действующих лиц (себя он вывел под именем Мартина Грамбауэра, своего отца— Готлиба Грамбауэра и т. д.). В романах действуют бедняки и богатеи, слуги и господа, местный граф и его окружение, пастор и прихожане; это мир детства Эма Велька. Жизнь деревни увидена глазами двух мальчиков, Мартина и его друга Иоганнеса; поэзия их детской дружбы и часто недетских споров придает книге теплоту и человеческое очарование. Как и в повести Фаллады, кричащие социальные противоречия вильгельмовской Германии смягчены в этих романах юмором, многое в социальной действительности того времени сглажено, но Э. Вельку удалось поразительным образом в этих «неполитических книгах» создать ясный противовес фашистской «народной литературе», шовинистическим идеям «крови и почвы». За юмором постоянно чувствуется горечь, за шуткой дух мятежа.
Читать дальше