Татьяна Незнанова - Детство. Рассказы (сборник рассказов о детстве)

«…А девочка глядит.

И в этом чистом взоре

Отображен весь мир до самого конца.

Он, этот дивный мир, поистине впервые

Очаровал ее, как чудо из чудес…»

Н.Заболоцкий

«Детство»

«Мурка, не ходи, там сыч

На подушке вышит,

Мурка серый, не мурлычь,

Дедушка услышит…»

А.А. Ахматова

«Мурка, не ходи, там сыч…»

.

«…Горе! Из-за шкафа платяного

Медленно выходит злая крыса…

…Страшно ждать, но встать еще страшнее.

Где он, где он, ангел светлокрылый?

– Милый ангел, приходи скорее,

Защити от крысы и помилуй! »

Н.С. Гумилев

«Крыса»

«…Он встал во тьме перед распахнутым окном, сделал глубокий вдох и выдохнул.

Тут же погасли уличные фонари, словно свечки на черном пироге. Он выдыхал снова и снова – стали исчезать звезды….»

Рэй Брэдбери

«Вино из одуванчиков»

ВОЛКИ

Зима пришла неожиданно, в один день. С утра вдруг начал падать снег. Он падал и падал. Медленно. Сперва отдельными снежинками, потом большими пушистыми хлопьями. Небо стального серого цвета низко нависало над маленьким уютным квадратным двориком под окном, было так близко, казалось, касалось крыши, цепляясь за неё округлыми краями. Само было похоже на гигантскую крышу, подбитую грязной серо-голубой ватой. Весело было наблюдать, как снежинки белыми пчелками роем кружились у самого асфальта, обгоняя друг друга, наперегонки спешили куда-то, подгоняемые ветром. Снег шел всю неделю. Во дворе появились огромные сугробы. Если первые дни жители брали огромные квадратные лопаты и очищали двор от снега, то к концу недели и это дело оставили, потому что уже некуда было сбрасывать снег, и двор оброс огромными сугробами.

К вечеру мороз усиливался, и особенно уютно было сидеть всем вместе в тёплой и уютной квартире. И было так приятно, подойдя к окну, прислониться носом или разгоряченной щекой к ледяному стеклу, вглядываясь в морозную, ярко освещенную фонарями улицу, разглядывать причудливые узоры в виде длинных закрученных листьев и тонких травинок, выросших на стекле со стороны улицы.

И если для взрослых появления снега было всего лишь еще одной проблемой, напастью и очередной головной болью, то для детей со всей округи – это событие означало нечто большее. Для всех детей округи это было событие радостное, потому что наконец-то можно было достать из дальнего угла сарая запыленные за долгих девять месяцев, но всё ещё прочные, санки и бежать с ними ко всем холмам нижнего и верхнего двора, превращая их в горки. Можно было зарываться в сугробы, устраивать в них пещеры, а из этих снежных домов – целые города.

Где-то в начале января шестилетняя Наташа проснулась ночью от чего-то непонятного. Она открыла глаза и прислушалась к своему телу. Слышно было, как тихо и размеренно, чуть слышно, отбивают такт часы в коридоре. Весь дом спал, окутанный мягким серым сумраком, казалось, сам дом дышит во сне ровным дыханием, как живое существо. Наташа вглядывалась в этот предрассветный сумрак, всё пытаясь понять, что же ей разбудило, когда что-то как будто выстрелило у неё в голове и затем там внутри, как будто из одной точки, разлилась теплая волна боли. Эта боль была чем-то неизведанным, незнакомым, обладающим пугающей силой. Наташа начала шевелить губами, чтобы позвать бабушку, которая точно была где-то в этом мягком сумраке, но пересохшие губы и язык не слушались ее, и она смогла только прошептать чуть слышно, срывающимся хриплым шепотом:

– Ба-а-а

И потом громче, почти в голос:

– Бабушка.

А этот предательский ком, с которым она так усердно боролось весь последний год, который всё реже подкатывал к горлу всё прошлое лето и осень. Этот предательски ком, который означал слабость, и страх и отчаяние перед этим огромным миром. Этот ком уже стремительно рос у неё в горле, и вот уже не было сил с ним бороться, и мягкий бархатный сумрак наполнили тихие всхлипы и рыданья, и липкие слезы градом покатились у неё по щекам, делая мокрыми и неприятными на ощупь наволочку и пододеяльник.

И так неожиданно близко вдруг прозвучал бабушкин голос в этой мягкой темноте, окутывающей девочку. Этот голос, всегда приносящий с собой успокоение, и тепло, и заботу. Сама бабушка была для неё чем-то большим, светлым, тёплым и округлым. И удушливый страх мгновенно отступил от неё в угол комнаты.

Бабушка, которая была совсем рядом, на соседней кровати, проснулась и спрашивала:

– Что случилось? Тебе приснилось что-то страшное?