Леон Юрис - Суд королевской скамьи, зал № 7

— Нет.

— И вы никогда не били пациентку, лежащую на операционном столе, и не называли ее жидовкой?

— Нет. Все это Тесслар выдумал.

— На самом деле, — произнес Баннистер, — к показаниям Тесслара это не имеет никакого отношения. Это говорит женщина, которую вы били, — она жива и сейчас находится на пути в Лондон.

Субботний вечер Эйб и леди Сара провели под Парижем, в гостях у французского издателя, а в воскресенье обедали у Питера Ван-Дамма с мадам Эрикой Ван-Дамм и двумя их детьми, студентами Сорбонны.

После обеда дочь, тихая и молчаливая, ушла к себе, а сын отправился на какое-то свидание, предварительно пообещав приехать в Лондон, чтобы познакомиться с Беном и Ванессой.

— Процесс идет пока не слишком хорошо, — сказал Питер.

— Похоже, что на присяжных все это не производит особого впечатления. Нам сообщили из Польши, что доктор Лотаки не хочет давать показания в нашу пользу и никаких следов Эгона Соботника до сих пор не нашли.

— Времени у нас мало, — сказал Питер. Он кивнул жене, и та тут же предложила леди Саре осмотреть квартиру.

Мужчины остались наедине.

— Абрахам, я все рассказал детям.

— Я догадался. Наверное, это было очень трудно.

— Как ни странно, не так трудно, как я думал. Даже когда отдаешь детям всю свою любовь и мудрость, все равно боишься, что в решающий момент они об этом забудут. Так вот, они не забыли. Они много плакали — особенно из жалости к матери. Антон сказал, что ему стыдно — если бы он знал раньше, он бы мог лучше помогать мне в трудные минуты. А Эрика объяснила им, что наши отношения — нечто гораздо большее, чем просто физическая любовь.

Эйб некоторое время размышлял, потом сказал:

— Я знаю, что у вас на уме. Даже не думайте о том, чтобы дать показания.

— Я читал ваши книги, Кейди. Что касается нас, то мы способны достигать таких высот духа, какие обычным супружеским парам недоступны. А теперь наши чувства разделяют и дети.

— Я не могу этого допустить. О чем, в конце концов, идет речь на процессе? В числе прочего — и о том, что никогда нельзя терять человеческое достоинство.

Когда Эйб и леди Сара вернулись в гостиницу, в вестибюле их ждал Антон Ван-Дамм. Леди Сара вошла в лифт, а Эйб и Антон прошли в бар.

— Я знаю, зачем вы здесь, — сказал Эйб.

— Это день и ночь не выходит у отца из головы. Если процесс будет проигран и вам придется откупаться от Кельно, отец будет страдать больше, чем на свидетельской трибуне.

— Антон, когда я ввязался в это дело, я думал о мести. Так вот, теперь я отношусь к этому иначе. Адам Кельно как отдельно взятый человек не имеет никакого значения. Важно то, чт о некоторые люди делают с другими людьми. Поэтому мы, евреи, должны твердить об этом снова и снова. Мы должны бороться с теми, кто лишает нас права на жизнь, — бороться до тех пор, пока нам не позволят жить в мире.

— Вы надеетесь победить на небесах, мистер Кейди. Я хотел бы победы на земле.

Эйб улыбнулся и взъерошил юноше волосы.

— У меня сын и дочь примерно вашего возраста. Мне еще ни разу не удавалось их переспорить.

— Внимание, внимание! — послышалось из громкоговорителей в аэропорту Хитроу. — Совершил посадку рейс компании «Эль-Аль» из Тель-Авива.

Когда открылась дверь таможенного контроля, Шейла Лэм, опередив Джейкоба Александера, первой подошла к стоявшей в растерянности кучке пассажиров. Доктор Лейберман представился ей и представил двух женщин и четверых мужчин — свидетелей из Израиля.

— Как хорошо, что вы прилетели, — сказала Шейла, обнимая всех по очереди. Джейкоб Александер был поражен: девушка, которая работала у него уже пять лет и которую он привык воспринимать, как некую-то абстрактную фигуру, вдруг взяла на себя все заботы о прибывших и всячески старалась, чтобы они почувствовали себя увереннее. До сих пор они были всего лишь порядковыми номерами в списке, но теперь перед ними стояли живые люди — изувеченные жертвы концлагеря «Ядвига». Шейла вручила каждому по букетику цветов и повела к ожидавшим их автомобилям.

— Абрахам Кейди не смог приехать вас встречать и просил передать свои извинения, — сказал Александер. — Его все знают в лицо, и, если бы он был здесь, это привлекло бы к вам внимание. Тем не менее он очень хотел бы с вами познакомиться и приглашает вас сегодня с ним пообедать.

Через несколько минут все прибывшие, уже несколько успокоившись, расселись по машинам.

— Если они не слишком устали, — сказала Шейла доктору Лейберману, — то я думаю, что сейчас было бы неплохо немного покатать их по Лондону — показать город.