Уильям Тревор - Пасынки судьбы

В развевающейся мантии, прижимая к груди преподавательскую шапочку и уставившись в пол, он сошел с возвышения и направился к двери. За ним двинулись остальные учителя, последним — Безнадежный Гиббон.

— Всем оставаться на местах! — крикнул Уилтшир Мейджер, закрывая дверь и становясь на пороге.

— Ты, Фицпейн, будешь мне нужен в самое ближайшее время, — сказал он. — Что же касается высказанного директором пожелания, пусть тот, кто выдумал эту невероятную небылицу, не откладывая, отправится к нему в кабинет. Сразу предупреждаю: если виновный не, явится, наказана будет вся школа.

Монолог этот проходил под грохот посуды, которую Фукс в это время собирал с преподавательского стола и составлял на поднос.

— Могу вас заверить, — продолжал Уилтшир Мейджер, ужасно любивший себя слушать, — что, если и впредь будут распространяться столь же идиотские и нелепые истории, будут приняты гораздо более решительные меры.

Мы оказались в довольно сложном положении. Уилтшир Мейджер знал, что говорит, к тому же некоторые мальчики уже, вероятно, догадывались, от кого в действительности шли эти слухи.

Ринг скис.

— Влипли мы, — сказал он. — Дрянь дело.

Однако Декурси не терял хладнокровия:

— Мы ведь, если вдуматься, ни в чем не виноваты.

— Мы взяли у него деньги, — напомнил я ему. — И встали посреди ночи.

— Подумаешь! Скажем, что увидели из окна грабителя.

Мы обратились за советом к Дов-Уайту, и тот рекомендовал нам повиниться. Он одобрил идею Декурси: по дороге в уборную (или обратно) тот якобы выглянул в окно и при свете луны увидел на улице какую-то подозрительную личность. Перепугавшись, он разбудил Ринга и меня, и мы, волнуясь за школьное имущество, приняли решение неизвестного выследить.

— Понятно, — сказал мистер Сперм.

— После этого, сэр, мы быстренько оделись и пошли за ним по пятам к преподавательскому корпусу — подумали, а вдруг он дверь взломает?

— Я прихватил с собой клюшку от гольфа, сэр, — вставил Ринг. — Взял ее в раздевалке, когда мы проходили мимо. Это клюшка Маккарти, но, думаю, он на моем месте поступил бы точно так же.

Кабинет директора был просторным и величественным, как, впрочем, и соседняя с ним гостиная, где на видном месте висели две акварели Тёрнера. Обе комнаты были заставлены многочисленными столами и столиками, заполнены всевозможными безделушками, а ноги утопали в роскошных коврах. Передо мной стоял стул, на который ложились ученики, когда их пороли. Стул этот был обит желто-синей декоративной тканью и сохранился еще со времен отца. «Ты его надолго запомнишь», — говаривал отец.

— Он поднялся по пожарной лестнице на четыре ступеньки, а потом расстегнул брюки…

— Довольно, Декурси! — резко оборвал его мистер Сперм, который вообще с нами не церемонился. Говорил он по-английски в нос, очень отрывисто. Если верить Дов-Уайту, он был из простых, и, хотя в целом говорил правильно, некоторые звуки выдавали его низкое происхождение.

— …Понимаете, сэр, мы оказались в затруднительном положении, потому что не сразу поняли, что происходит. Мы услышали… этот звук, сэр, и потом — окно ведь было открыто, и он к нему прислонился…

— Декурси, замолчи, сделай милость. — В голосе директора опять послышались резкие, нетерпеливые нотки. Мистер Сперм явно пребывал в нерешительности: он стиснул маленькие кулачки, собираясь постучать по столу побелевшими от натуги костяшками пальцев, но в последний момент передумал. Вспыльчив он был ничуть не меньше, чем Маньяк Мак, однако положение директора лишало его возможности распускать руки по любому поводу. Дать выход своему гневу он мог, лишь прибегнув к формальной процедуре наказания на обитом желто-синей материей стуле, и, словно бы призывая самого себя быть выдержанным, он заговорил нараспев, как читал проповеди в церкви.

— А мистер Мак утверждает, что на ночь он закрыл окно, так как шел проливной дождь.

— Да, сэр.

— Стало быть, то, что говорите вы, — выдумка.

— Мы не хотели подходить слишком близко, сэр. Ведь мы волновались только за жизнь мистера Мака.

— Понятно. — Гнев директора несколько спал, голос стал тише. — Я согласен с тем, что вы сказали про кражу школьного имущества, но думаю, этот субъект был нетрезв. На пожарную лестницу он полез потому, что не отвечал за свои поступки. Пьянство погубит эту страну.

— И мы тоже решили, что у него был нетрезвый вид, сэр. Правда, Квинтон, я говорил тебе?

— Мы все говорили.