Уильям Тревор: В школе хороший день

Уильям Тревор

В ШКОЛЕ ХОРОШИЙ ДЕНЬ

Лежа в кровати, Элеонор обдумывала предстоявший день. Сначала ей представилась мисс Уайтхед, ее лицо с крохотным, едва выступающим носиком, широко расставленными глазами и поднятыми вверх уголками рта, из-за чего казалось, будто она постоянно улыбается, хотя ее ученицам было хорошо известно, что вызвать у мисс Уайтхед улыбку практически невозможно. Потом в воображении выплыла Лиз Джонс, диковато-красивая, пухлогубая с черными глазами и черными волосами, блестящей волной падающими к плечам. Лиз Джонс утверждала, что в ней течет цыганская кровь, но другая девочка, Мэвис Тэмпл, однажды заметила, что губы у Лиз Джонс на самом деле негроидные.

- Деготь, - сказала тогда Мэвис Тэмпл. - Какой-то матрос сделал ее маму. - Она говорила это три года назад, когда девочкам было всего одиннадцать лет, и они учились в классе мисс Хомбер. Все тогда было по-другому.

Сейчас, ранним утром, Элеонор уже в который раз с сожалением вспоминала то время. Как хорошо было в классе мисс Хомбер в их первый год Спрингфильдской школы: они до сих пор скучали без своей учительницы, которая успела за это время превратиться в миссис Джордж Спакстон и даже стать матерью - мисс Хомбер была по-настоящему умна и очень красива. Мисс Хомбер объясняла, как важно мыть каждый день все части своего тела, включая сами знаете какие. Четверо девочек принесли на следующий день от родителей письма с жалобами, и миссис Хомбер прочла их всему классу, комментируя грамматические и синтаксические ошибки; после этого они стали осторожнее в разговорах со своими мамами.

- Не забывайте, что вы можете родить уже в тринадцать лет, предупреждала мисс Хомбер и добавляла, что если мальчик стесняется покупать резинки в аптеке, он всегда может найти их в автомате, который есть на бензоколонке в Дженте, у Порстмутской дороги, и что так всегда поступает ее друг.

Как хорошо было тогда - потому что Элеонор не верила, будто кому-нибудь из мальчиков захочется этим заниматься даже в тринадцать лет, и все девочки первой ступени соглашались, что да, отвратительно даже представить, как какой-нибудь мальчишка полезет к тебе с этой штукой. Даже Лиз Джонс, несмотря на то, что постоянно вертелась вокруг всех без исключения парней квартала, и дважды ее колготки оказывались спущенными прямо посреди спортивной площадки. В Спрингфилдской школе мальчиков не было, и Элеонор считала, что это хорошо - они всегда казались ей слишком грубыми.

Но несмотря на физическое отсутствие мальчишки каким-то образом проникали к ним в школу и постепенно, пока Элеонор переходила из класса в класс, превращались в главную тему разговоров. Когда им исполнилось тринадцать, и они учились в классе мисс Крофт, Лиз Джонс призналась, что несколько дней назад в одиннадцать часов вечера в дальнем углу спортивной площадки она дала мальчику по имени Гарет Свэйлес. Они проделали это стоя, отчиталась она, прислонившись к забору, огораживающему площадку. Еще она сказала, что это было что-то фантастическое.

Сейчас, лежа в кровати, Элеонор вспоминала, с каким выражением лица Лиз Джонс произносила эти слова, и как через несколько месяцев сказала, что мальчик по имени Рого Полини в два раза лучше Гарета Свэйлеса, а еще некоторое время спустя - что по сравнению с Тичем Айлингом Рого Полини просто смешон. Другая девочка, Сюзи Крамм, сказала, что Рого Полини никогда не нравилась Лиз Джонс, потому что Лиз Джонс все время извивалась, щипалась и выводила этим его из себя. Как раз незадолго до того Рого Полини сделал Сюзи Крамм.

К тому времени, когда они добрались до второй ступени, у них стало модным хоть раз с кем-нибудь перепихнуться, и большинство девочек, даже тихоня Мэвис Тэмпл, не избежали этой участи. Многим оказалось достаточно одной попытки, и они не стремились ее повторить, на что Лиз Джонс заявляла, что это все потому, что им достался кто-нибудь вроде Гарета Свэйлеса, который в этом деле ничем не лучше дохлой лошади. Элеонор ни с кем еще не перепихивалась, и не видела в том нужды, будь то Гарет Свэйлес или кто другой. Некоторые из девочек жаловались, что им было очень больно, и она знала, что будет чувствовать то же самое. Еще она слышала, что даже если Гарет Свэйлес, или кто там еще, и не поленится сходить к автомату на бензоколонке, резинки часто рвутся - неприятность, за которой следовали несколько недель непрерывных волнений. Такая судьба, она была уверена, ждет и ее.