Амадо Эрнандес - Хищные птицы

— Вам кажется, — медленно начал президент, картинно прикрыв ладонью глаза, — что президент, обладая высшей исполнительной властью в стране, может делать все, что ему заблагорассудится. Но это не так. И вот я с удовольствием сменил бы свою высокую должность на скромное место какого-нибудь профессора или журналиста. Признаюсь вам откровенно, господа, у меня очень часто оказываются связанными руки. Вы даже не можете себе представить, какое огромное давление мне приходится испытывать со всех сторон. На меня давит и моя собственная партия, и церковь, и армия, и бизнесмены, и иностранцы, и, наконец, пресса и радио. Вам известно, что я отнюдь не богат, хотя мог бы сделаться миллионером в двадцать четыре часа. Попробуйте вы, Маливанаг, сесть в мое кресло, посмотрим, как у вас получится.

— Я же говорил вам, высокоуважаемый господин президент, что это — две связанные одна с другой проблемы, — тоном соболезнования начал Мандо. — Крестьян к вам во дворец не пускают, к ним вы ездите разве что в период предвыборной кампании. Я с сожалением должен вам сообщить, что в настоящее время ваш престиж среди простых людей, среди ваших избирателей, совершенно неудовлетворителен.

— Какой престиж? — всполошился президент.

— Ну, ваш престиж. Ныне он весьма далек от того, каким его пытаются изобразить ваши придворные борзописцы. Уважение к вам падает…

— Ну уж не такой безобразный у меня облик, если судить по большинству наших газет, да и американских тоже, — возразил президент.

— У них просто специальные очки на носу, — усмехнулся Мандо.

— Ну конечно же, не такие, как у редактора уважаемого «Кампилана», — попытался съязвить президент.

— Но зато газета «Кампилан» сообщает своим читателям святую правду, не зарабатывая на этом баснословных прибылей, как другие издатели, — несколько резковато ответил Мандо.

— Ведь это вы первыми распространили слух о якобы готовящемся против моего правительства перевороте? — спросил президент.

— Я могу этим гордиться: другие до сих пор отмалчиваются.

— А вы, сенатор Маливанаг, тоже слышали о готовящемся перевороте до того, как прочитали об этом в «Кампилане»?

— Похоже на то, господин президент, что вы обо всем узнаете последним, — ответил тот.

— Ах, так вот, значит, откуда берутся предатели! — воскликнул президент. — И эти люди осмеливаются заявлять, что мой престиж упал, что в стране зреет недовольство правительством. А вы знаете, что меня подбивают ввести диктатуру?! Вот так! Но уж если я стану диктатором, то многие головы покатятся в грязь.

— Я думаю, что народ не допустит этого, — вежливо сказал доктор Сабио.

Президент возвысил голос:

— Даже ради того, чтобы спасти республику?

— Ни ради чего! Нет такой цели, во имя которой можно решиться на такой шаг, — отпарировал доктор Сабио. — Вам грозит переворотом кучка зарвавшихся военных, которым не дают покоя лавры Латинской Америки. Но они всего лишь факиры на час. Любой переворот можно ликвидировать, если вас поддержит вся страна.

— Ну а если спокойствие и здравый смысл изменяют главе государства, поскольку демократическая форма правления доставляет ему слишком много хлопот, тогда он становится диктатором, как небезызвестный Гитлер. Но в этом случае страна наверняка выступит против, и произойдет революция — и ее-то уж не остановить никакими силами, — добавил Мандо.

— Послушайте, господин Пларидель, — вспылил президент, — вы позволяете себе чересчур дерзкие речи.

— Я только хотел подчеркнуть всю серьезность сложившегося положения, — ответил Мандо, и их взгляды встретились.

— Вы, наверное, сейчас уже сочиняете очередную передовицу для вечернего выпуска, — не без желчи бросил ему президент, но Мандо промолчал, и разговор как-то сам собой прекратился.

— Господа, — снова заговорил президент, — я призвал вас сюда вовсе не для того, чтобы вы меня поучали, как лучше исполнять президентский долг. В этом я пока не нуждаюсь. Я вижу, что с вами очень трудно договориться, поскольку вы не хотите помочь мне в решении главной задачи — в обеспечении мира и порядка. Ну что ж, я ознакомил вас с секретным донесением военных, и уж не извольте меня винить в том, что случится.

— Господин президент! — в один голос воскликнули все трое.

— Я вам раскрою карты, — ответил он. — Перед вами выбор — или вы остановите своих товарищей, или приготовьтесь к самым тяжелым последствиям.

— Так кто же должен наводить порядок? Мы или вы? — спросил сенатор.