Юрий Андрухович - Московиада

Теперь, Ваша Королевская Милость, Всеведущий Олелько Второй, кое-что из истории моих Любовей. Вас это никак не касается, но все же хочу, чтобы и Вы, Ваша Искренность, знали о сердечных муках вассалов своих.

Беда моя в том, что я вовремя не женился. Или в том, что я не вовремя развелся. Но это случилось еще в другой жизни, в те благословенные, как говорит один мой знакомый поэт, времена, когда я был хроническим алкоголиком. Потому что сейчас я держу себя в руках и почти не заливаюсь, а года три тому назад мой фас и профиль знали во всех вытрезвителях Украины. Потом одна из таких женщин, которые ошиваются под вытрезвителями и подбирают себе по вкусу выброшенных оттуда на асфальт бедолаг, остановила свой прихотливый выбор на мне. Привела домой, помыла и накормила горячим супом. Ночью она лучше разглядела меня. «О, — обрадовалась, — да ты еще совсем молодой!» (А я тогда и вправду был еще даже не тридцатилетний…)

Так что она решила закрепить меня за своей постелью. Мечтала о том, чтобы я вообще никогда с нее не вставал. Взамен покупала мне одежду, еду и всякое такое, даже сигареты «Кент», потому что советских я не хотел. Целыми днями я из угла в угол шагал по ее квартире и думал только о ней. Она действительно странным образом украла у меня сердце. Меньше всего меня угнетало то, что она была на десять лет старше. Ночью, когда мы углубленно познавали и доставали друг друга, никакой разницы в возрасте не ощущалось. К тому же приблизительно в то же самое время я водил в мастерскую своего приятеля, художника, десятиклассницу Вику, которая, в свою очередь, была на десять лет младше меня, то есть природа сама установила во всем равенство и мудрый баланс. К тому же я очень радовался тому, что возрастной диапазон моих любовей был равен целому поколению.

Эту десятиклассницу я любил за то, что она умела слушать. Стихов моих не любила и не понимала, но делала вид, что шалеет от них. Сама же только и мечтала, как бы поскорей упасть на диван и поегозить. Тогда я стал нарочно выбирать длинные и усложненные вещи, чтобы она дольше побезумствовала. Когда не хватало своих собственных, ведь я же не фабрика метафор, начал незаметно (она все равно не разбиралась) подсовывать ей стихи моих друзей. Она прямо извивалась, когда, экстатически закатывая глаза и фиксируя интонацией все без исключения знаки препинания, я начинал читать ей какую-нибудь поэму в верлибрах строчек так на восемьсот. Один раз у нее началась истерика под «Осенние псы Карпат». В другой раз она кончила под «Футбол на монастырском дворе» [10] «Осенние псы Карпат» — стихотворение современного поэта Василя Герасымкжа. «Футбол на монастырском дворе» — стихотворение автора «Московиады». . Я был страшно доволен.

Как-то раз она устроила мне сценку, по-детски наивную и уродливую, заявив, что из-за меня возненавидела поэзию на всю свою жизнь. Оказалось, она ужасно мечтала по окончании десятого класса выйти за меня замуж. Я на это сказал свое «дудки», хоть очень любил ее, и окончательно остановился на женщине, назовем ее госпожа М., которая подобрала меня под вытрезвителем.

Но природа не терпит дисбаланса. Госпожа М. все чаще и горячей вспоминала своих прежних мужей и любовников. Почему-то вдруг в ней проявилась такая странная черта. И это в самые интимные минуты. Мало того — начинала случайно называть меня именами моих предшественников. Небольшим утешением для меня было то, что, как она объясняла, ей нравится исключительно определенный тип мужчин, и я был очень похож внешне на каждого из ее бывших партнеров. А у меня, честно говоря, действительно внешность как у многих. Почему-то мои родители не произвели меня монстром с шишкой на затылке или рогом промеж бровями. Так уж как-то вышло. И все же я почему-то убежден, что внутренне не похож ни на кого. Поэтому меня раздражали эти ее постоянные невольные ошибки, когда вдруг я должен был откликаться на какого-нибудь Валериана, Освальда или вообще Михайля [11] Почему-то возникают экзотические имена украинских поэтов расстрелянного возрождения 20-х годов: Валериан Полищук (основатель так называемого динамического конструктивизма), Освальд Бурггардт (неоклассик), Михайль Семенко (футурист). .

Закончилось тем, что я не выдержал и ушел. С десятиклассницей мы к тому времени как раз дочитали «Махабхарату», которую она, несовершеннолетняя дуреха, искренне считала моим оригинальным творением. Перейти к «Одиссее» мне не удалось — оказалось, что она нечто подобное изучала в школе. Таким образом я был разоблачен, и мне оставалось с достоинством разорвать навеки наши отношения.