Лесли Уоллер - Банкир

– Лэйн,– повторил снова Бернс.– Какой же я специалист в области рекламы и информации, если меня будет информировать мой же клиент? Лэйн, вы же человек занятой. Позвольте мне проинформировать вас о Вуди. Наступило короткое молчание, и Палмер вдруг интуитивно почувствовал, как глубока взаимная неприязнь этих двух людей. Бэркхардту явно претило то, что он вынужден иметь дело с Бернсом. А Бернс чувствовал себя уязвленным потому, что его заставили ждать. В данный момент Палмер еще не мог определить, как далеко зашла их неприязнь. Оба были не из тех, что могут позволить себе такую роскошь, как открытая ненависть.

– Ладно, Мак,– сказал Бэркхардт уже более ровным тоном, глядя на стол.– Ваша очередь, выкладывайте.

– Вудс Палмер-младший,– произнес нараспев Бернс и поглядел на Палмера почти со смущенной улыбкой, как бы говоря: и вам и мне глубоко противна вся эта шаблонная процедура, но что же, черт побери, делать?

Внимательно следя за Палмером, Бернс продолжал: – В декабре ему исполнится сорок пять. Он женат на Эдис Эдисон из Гленко, штат Иллинойс. У него сын – Вудс Палмер третий, дочь Джералдина и младший сын девяти лет Том. Во время второй мировой войны ему было присвоено звание подполковника ВВС и он выполнял поручения преимущественно разведывательного характера. Он…

– …чересчур умен, черт побери, чтобы быть банкиром,– перебил его Бэркхардт, пытаясь внести в разговор юмористическую нотку, однако не предпринимая излишних усилий в этом направлении,– но и достаточно хитер, чтобы быть вам под стать, Мак.

– Вы не хотите дослушать мою информацию до конца? – спросил ухмыляясь Бернс.– Мой аппарат трудился над ней все утро.

– Любой может проделать такую работу,– сказал Бэркхардт тихим голосом, в котором звучало глухое раздражение.– Однако меня больше интересует, почему вы дали задание вашему аппарату собирать о нем материалы, когда известие о его назначении еще никуда не могло просочиться.

Очертания рта Бернса приняли более широкую и жесткую форму, а углы губ опустились. Пожав плечами, он заговорил снова, нараспев выговаривая слова:

– Лэйн,– и звук опять поплыл в воздухе, напоминая звучание литургии,– когда вы нанимали меня, то выбирали лучшее, что есть. Вас интересовало не то, каким образом я стал лучшим, а лишь сам факт, что я именно то, что вам надо.

– Опять профессиональные тайны? – проворчал Бэркхардт.

– Разве фокусник объясняет, каким образом создает свои иллюзии? – спросил Бернс.

– А я, значит, плачу за иллюзии? – подхватил Бэркхардт, подавшись вперед.

– Нет, конечно,– возразил Бернс. Он откинулся в кресле и любезно улыбнулся своему патрону.

Палмер заметил, что светло-коричневые глаза Бернса напоминают оттенком дубленую кожу.

– Нет, разумеется, вы платите не за иллюзии,– продолжал Бернс,– но, Лэйн…– и это слово снова завибрировало где-то в воздухе у них над головами,– вы действительно наняли волшебника. Только волшебник способен проделывать для вас такие фокусы.

Снова воцарилась тишина, и Палмер понял, что эти двое мужчин только что вступили в новую фазу взаимоотношений. Из роскоши ненависть превратилась в необходимость.

Ресторан был не очень велик, но щедро разукрашен. Стены его единственного узкого и длинного зала были увешаны зеркалами в бело-розовых рамах такого сложного рисунка в стиле рококо, что в неярком освещении зала Палмер долго не мог разглядеть его завитки и виньетки. Слегка сощурившись и опустив глаза, Палмер заглянул в свой бокал, поднес его ко рту и, не торопясь, медленными глотками, выпил все до дна.

Напротив него за столиком сидел Мак Бернс и почти неслышно мурлыкал в телефонную трубку, которую с почтительными извинениями недавно принес ему метрдотель. Они вдвоем пришли в ресторан вскоре после часа дня, и их с многочисленными поклонами провели сквозь плотную толпу ожидающих у бара к угловому столику. Едва они успели заказать аперитив, как к столику поднесли телефон.

– Нет, милочка…– ворковал Бернс голосом, в котором не чувствовалось особой теплоты.– Пошли его…– Но последующие слова уже невозможно было разобрать.

Палмер потягивал свое виски и наблюдал за Бернсом, что, по-видимому, и полагалось делать. Весь этот спектакль: сцена встречи в здании банка, демонстрация прекрасно подготовленного досье на него и его семью и, наконец, этот ресторан, предназначенный поражать клиентов своей роскошью,– был поистине впечатляющим. Бернс занимал определенное положение в обществе, как человек влиятельный. Палмер это знал и недоумевал, к чему он прибегает к таким дешевым приемам для утверждения своего престижа. Обладал ли он в действительности той силой, которую ему приписывают? Палмера вдруг стали одолевать сомнения, можно ли вообще верить репутации Бернса. Он слыл человеком проницательным; почему же у него не хватает проницательности, чтобы понять, насколько невыгодное впечатление производят его трюки?