Фернандо Пессоа: Банкир-анархист и другие рассказы

Едва ли найдется человек, который сумеет провести в Лиссабоне больше одного дня и при этом ни разу не услышит имени Фернанду Пессоа. И даже если по какой-то причине, что маловероятно, вы этого имени не услышите, не увидеть изображений того, кому оно принадлежит, почти невозможно. На чашках, брелоках, открытках из дубовой коры и на обычных бумажных открытках, на улице — в виде бронзовой фигуры, где-нибудь еще — вы непременно встретитесь с несколько причудливого вида господином, в круглых очках и в шляпе. За последние полвека Пессоа, преодолев границы истории литературы, стал для португальцев национальным символом, персонажем народной мифологии новейшего времени. Но для постороннего, иностранного, и в особенности русского взгляда столь широкая популярность Пессоа, вероятнее всего, покажется несколько странной.

Сложно сказать, насколько корректным будет подобное сопоставление, но, на мой взгляд, оно имеет право на существование: Федерико Гарсиа Лорка и Фернанду Пессоа. Насколько первый был солнечным, радостным, приветливым гением, очевидным в проявлениях любви, дружбы и обиды, настолько второй был туманным, неясным, неразгаданным, необъяснимым.

Все эти определения во многом относятся не только к образам, но и к биографиям великих пиренейских поэтов минувшего столетия. Лорка — блиставший уже при жизни, не только на родине, но и за рубежом, Пессоа — почти никому не известный даже в родной Португалии. Жизнь, полная приключений, путешествий, искрометных знакомств, дружбы и вражды с другими великими и всемирно известными испанцами — это Лорка. Предельно замкнутое существование скромного переводчика коммерческой корреспонденции, литературный гений которого был известен лишь узкому кругу писателей-модернистов и ценителей новейшей литературы — это Пессоа. Разница настолько очевидна, что при полном отсутствии необходимости даже в самом ненаучном издании знакомить читателей с биографией испанского поэта, о биографии португальца необходимо, думается, сказать хотя бы несколько слов.

Фернанду Пессоа (1888–1935) родился в Лиссабоне. О ранней поре его жизни известно немногое, но то, что все-таки известно, может, вероятно, хотя бы отчасти приоткрыть тайну его «духовного портрета», смутную «генеалогию» личности.

В 1893 году умирает отец Фернанду, в том же году умирает младший брат, и еще через два года мать будущего поэта вторично выходит замуж. Это событие стало во многом определяющим в жизни Пессоа, поскольку за ним последовал переезд всей семьи в Южную Африку, где отчим Фернанду служил в должности консула. Детство и отрочество, проведенные в среде английского языка (Южная Африка была в то время колонией Великобритании), впоследствии принесли важные литературные плоды — значительная часть наследия Фернанду Пессоа написана на английском языке, а из числа изданных при жизни произведений англоязычные составляют большинство.

В 1905 году Пессоа возвращается в Лиссабон. И на этом, можно сказать, заканчивается его биография, если понимать последнюю, как совокупность сколько-нибудь существенных и заметных жизненных обстоятельств. После этого события — все прочие были уже в той или степени литературны: и недолгое пребывание в университете, в котором Пессоа не проучился даже до конца первого академического года, и крайне неудачная попытка организовать собственную типографию, которая прогорела, едва успев открыться, и первые выступления в модернистской периодике, которые принесли автору некоторую известность, пусть и в достаточно узкой сфере. Все это уже в той или степени связано с литературой. Даже профессия, ремесло, которым Пессоа зарабатывал себе на жизнь, тоже было связано со словом — до конца жизни он работал переводчиком коммерческой корреспонденции. Вне литературы, кажется, жизнь Пессоа настолько неинтересна, что описание ее имеет значение лишь для исследователей, и то интерес этот едва ли когда-нибудь был или будет самостоятельным, и если о жизни поэта в данном случае и стоит что-либо знать, то лишь затем, чтобы правильно датировать тот или иной фрагмент его почти бесконечного наследия, которое еще долгие годы будет оставаться не изученным с достаточной полнотой.