Ніл Гілевіч - Выбар

Беда наша, да и великая, что руководство республики в течение целых десятилетий создавалось у нас по образу и подобию шефов, а те, «ни черта не понимая», гласно и негласно требовали полной унификации всей духовной жизни в стране, единого же для всех языка — в особенности. Так стоит ли удивляться, что нигилистическое отношение к родному языку было у самих белорусов? В условиях, когда грубо рушится естественная культурная среда, когда белорусский язык вытесняется изо всех сфер общественной жизни, когда партийные и советские руководители, люди видные, образованные, нигде не свидетельствуют своего уважительного к этому языку отношения, когда изо всех рупоров и со всех трибун то и дело напоминается об опасности национализма, под который недвусмысленно подверстывают неравнодушие к судьбе своей национальной культуры, — разве в таких условиях трудно воспитать у простых людей языковой нигилизм? Вспоминаю, как в 1968 году студенты белорусского отделения БГУ потребовали, чтобы некоторые дисциплины читали им на белорусском языке. Всего лишь, и не более. Но сколько тогда было наделано на всю республику шума! Как негодовал ученый совет филфака! Как подпрыгивали на стульях некоторые сверхбдительные тети, вопя: «Это же национализм! Это — национализм, товарищи!»

К сказанному, ради полноты объяснения, следует добавить, что воспитание у белорусов скверного отношения к своему родному языку началось не 50 или 30 лет назад, а на добрых три столетия раньше. Это недоброе дело было начато польскими миссионерами еще в XVII столетии, в XIX оно стало «сердечной» заботой царских опричников... Так что у этого нашего несчастья, у этой нашей трагедии — большая история. Что нас, белорусов, в этой истории спасало и спасло? Вера в себя. То, о чем так прекрасно еще в 1864 году сказал великий потомок белорусского дворянского рода Ф. М. Достоевский: «Без этой веры в себя не устоял бы, например, в продолжение веков белорусский народ и не спас бы себя никогда».

Естественно, то, что растаптывалось десятилетиями, даже столетиями, не может возродиться в полном объеме за один или два года. Какой вы видите программу возрождения белорусского языка?

Национально сознательная белорусская интеллигенция уже давно ставила вопрос о том, чтобы вернуть нашему языку реальные, гарантированные законом, права на жизнь, для чего в первую очередь следует дать ему статус государственного языка БССР. Целой системой разумных, продуманных, узаконенных государством мер следует обеспечить ему приоритетное положение у себя на родине, на этнической территории белорусов. Ведь другой родной земли у нашего языка нет. И вот готовится закон «О языках в Белорусской ССР», который как раз и предусматривает создание условий для полнокровной жизнедеятельности языка белорусского народа. Естественно, такое радикальное изменение языковой ситуации быстро произойти не может, на это понадобятся годы упорного, большого труда, осознанное приложение усилий всех и каждого. Ведь ситуация, говоря откровенно, довольно сложная, дело зашло слишком далеко и по инерции идет или, точнее, катится дальше. Общее число белорусских школ в республике все еще сокращается, а на родной язык и литературу в школьных программах по-прежнему отводится часов почти в два раза меньше, чем на русский, а позарез необходимые белорусские книги и учебники издавать теперь непросто. Силы торможения и сопротивления перестройке в области национальной политики очень велики, преодолевать их трудно.

Кое-кто предлагает сделать параллельно с белорусским государственным и русский язык.

Мой ответ насчет этого предельно категоричен: ни при каких условиях этого делать нельзя! Потому что это будет губительно для возрождения белорусского языка и культуры. Потому что положение нашего языка окажется еще более тяжелым, чем было до сих пор. Если и неузаконенный русский язык в такой степени вытеснил у нас нашу родную речь, так, объявленный государственным, он будет делать это еще более успешно. Чиновным бюрократам и всем, кто, извиняюсь, воротит нос от белорусского, только это и надо. Тогда каждый из них непременно скажет: не суйтесь ко мне со своим белорусским, мой государственный язык — русский, вот статья Конституции. Тут уж, как говорится, не должно быть никаких иллюзий. Но я глубоко верю, что белорусский народ этого не допустит. Подписывать смертельный приговор своему родному языку не станет. Надежды еще и на то, что долго торжествовавшая теория слияния языков и наций наконец развенчана.