Хари Кунзру - Без лица

Сочини себе личность. Ситцевые руки. Деревянная голова. Шляпа и набор услышанных где-то суждений. О том, как трудно вырастить хороший газон в Индии. О том, как позитивно командный спорт влияет на нравственность. Невыразимая подлость мистера Ганди и практически повсеместный дефицит гигиены. Доставай их по одному, будто раскладываешь пасьянс. Неважно, веришь ли ты в них. Убеждение само по себе — не что иное, как тривиальное ощущение в животе. Тем не менее, когда Бобби создает и населяет свои марионетки, он осознает, что в английских людях есть нечто восхитительное. Их жизни структурированы, как произведения инженерного искусства, железнодорожные двигатели или пароходы; их распаковывают и свинчивают у истока новых рек. Каждый — стоек и убежден, построен согласно чертежам своего класса и членства в сообществе, которые почти благородны своей неизменностью, своей суровой непоколебимостью. Благородны, как благороден подвесной мост или виадук. Английские жизни, завоевывающие и функциональные. Промышленные жизни.

Бобби дрейфует в сторону чего-то нового. Оно происходит с ним — неуловимыми шажками, скорее как континуум, нежели как резкий рывок, но если можно говорить о какой-то черте, он пересекает ее, когда знакомится с Филипсом, сингапурским плантатором. К их встрече благоволит судьба, так как именно Филипс затевает разговор с Бобби, а не наоборот, — просит у него прикурить, прогуливаясь по Мэрин-драйв. Бобби вытаскивает новую бензиновую зажигалку, и прохожий прикрывает пламя ладонью. К поверхности встречи прирастает небольшая беседа в духе «приятный нынче вечер», и так они стоят какое-то время и курят, наблюдая за бегущими огнями одномачтовых суденышек на Бэк-Бей. Филипс называет себя, и Бобби отвечает тем же. Бобби Фланаган, из «Джонсон энд Ливерхалм», торговый дом Калькутты. Филипс направляется домой, впервые за десять лет, и, по правде говоря — без обид, — он невысокого мнения о Бомбее. Ничто по сравнению с Сингапуром. Там куда как больше веселья, а хорошему парню, ей-богу, нужна веселая жизнь. Тем не менее по счастливой случайности он встретил ребят, которые пригласили его сегодня поучаствовать в бильярдном турнире. Бобби наверняка знает, о чем он. Турнир в «Мажестике». Беда только в том, что ему еще нужно найти партнера. Ужас как не по правилам, но если бы Бобби мог…

У Филипса волнующе-гладкое лицо, круглое, как футбольный мяч, а волосы зализаны на одну сторону чем-то вроде соуса, который заставляет их сверкать в лунном свете подобно граммофонной пластинке. Он курит в чопорной манере завсегдатая клубов, заведя одну руку за спину, будто вот-вот начнет декламировать стихи. Бобби чувствует себя не слишком уверенно, но что-то в сочетании блестящих поверхностей, воды, бледной дороги, абсурдно сияющей шевелюры Филипса заставляет его кивнуть. Они садятся в гари [133] Гари — повозка, экипаж. и направляются к «Мажестику».

Бобби частенько бывал возле дверей отеля «Мажестик». Так повелось, что индийцев здесь не привечают, кроме как в роли слуг. Когда дело доходит до бильярда, это неформальное правило применяется очень строго. Проходя по вестибюлю в игровые комнаты, Бобби видит море розовых лиц — полупьяные мужчины без пиджаков натирают кии мелом и опрокидывают одну рюмку за другой. Англичане расслабляются, преобразуя все разочарования и тревоги Индии в алкогольное состязание. Он потрясенно осознает, что выхода не будет — пока все это не закончится.

Филипс находит человека, который его пригласил, и в перерывах между обильными рукопожатиями и угощениями список участников на доске дополняют: «Филипс и Фланаган». На счастье Бобби, правила игры в бильярд достаточно просты для того, чтобы быстро их усвоить, а уровень игры в еженедельном турнире «Мажестика» печально низок. Вскоре он уже двигается вокруг стола, покрытого зеленым сукном, слушает, как англичане смеются и обмениваются историями о сделках, которые провернули, и туземцах, которых перехитрили. Игра при этом замедляется, а время играет ему на руку. Бобби берет трудный шар, и Филипс хлопает его по спине, непринужденно скользнув большой ладонью по ягодицам. Бобби оборачивается и видит шаловливую ухмылку на лице партнера.

— Рад встрече с тобой, мой юный друг.

Бобби молча кивает и передает ему кий.

Они выигрывают первый раунд и Бобби пробирается на балкон, чтобы выкурить сигарету. Он ликует, его распирает энергия успешного шпионажа. Самоуверенность игроков в бильярд передалась ему, и он обращается к проходящему мимо официанту, лаконично заказывает джин с тоником и наслаждается, как белый человек, глубоким поклоном смуглого человека. Принимая доставленный ему напиток, он заводит одну руку за спину, неосознанно копируя жест Филипса. Официант исчезает, и Бобби в одиночестве гоняет по стакану ледяные кубики, которые тихо позвякивают, как монеты. Неожиданно он слышит женский смех, прорезающийся сквозь басовитость мужских разговоров из бильярдной. На один из соседних балконов выходит пара. Мужчина что-то говорит, и женщина, развеселившись, откидывает назад голову, длинной белой рукой поглаживая затылок партнера. Они производят впечатление интимности без близости. Бобби кажется, что в действительности они не знают друг друга. Женщина красива. Ее темные волосы очень коротко и смело острижены, а обтягивающее платье превращает тело в театр бледно-желтого шелка и обнаженной кожи, соблазнительно сияющей в полосе электрического света. Она ввинчивает сигарету в мундштук, и Бобби обнаруживает, что забыл сделать вдох, настолько остро он ощущает ее присутствие. Мужчина старше на много лет, рядом со своей компаньонкой он выглядит скучным и солидным. Как он справляется с этим? Как он может устоять перед оперной почти-обнаженностью этой женщины? В какой-то момент Бобби ловит его взгляд, и мужчина наклоняет голову, как бы принимая знак остолбенелого почтения.