Э. М. Хоумс - Да будем мы прощены

– Извините за задержку, мы не были уверены, что вы придете. Естественно, стол для вас зарезервирован. Сюда, пожалуйста.

Лучше все просто не могло кончиться.

Я копаюсь в кармане, и когда этот человек усаживает нас, я ему сую двадцатку.

– Ты и правда бронировал? – спрашивает Натаниэл.

– Наверное, это твоя мама заранее забронировала. Она была очень организованная.

Официантка не успела еще к нам подойти принять заказ напитков, как Натаниэл наклоняется ко мне через стол.

– Для сведения, – говорит он, – есть традиция: ты мне пиво заказываешь.

– Ты несовершеннолетний.

– Традиция, – повторяет он. – Заказываешь ты, пью я.

Я осматриваюсь. Ни за одним столом никто из детей пива не пьет.

– Мозги мне паришь, – говорю я.

Он молчит.

– Лучше бы ты со мной по-честному, – говорю я. – Это окупается.

– Ладно, – говорит он. – Мне хочется пива.

– Хочешь – получишь, – отвечаю я. – Машину тебе не вести, днем отлично поработал, и вообще какое мне дело. Ты какое предпочитаешь?

– «Гиннес», если у них есть…

– Правда?

– Ну, оно как еда в стакане. Я к нему привык прошлым летом, когда в Оксфорде был.

Я заказываю «Гиннес» и рутбир. Когда приносят, я беру кружку пива, чуть отпиваю и ставлю перед Нейтом.

– Тебе соломинка к нему нужна?

Он пьет, блаженно закрыв глаза. Явно это не первое пиво в его жизни.

– Я видел, как ты хостессу разглядывал, – говорит он, когда отрывается перевести дыхание. – Может, тебе стоит ее на свидание позвать? Ты же холостой теперь?

Знал бы он, что я на самом деле о ней думал.

– Я и понятия не имел, что ты такой спортивный, – говорю я, меняя тему. – У нас в роду спортсменов как-то не особо.

– А это не из твоего рода. Мамина бабушка была знаменитой пловчихой. Первая женщина, проплывшая вокруг острова Манхэттен.

– Правда?

– Ага. А ее муж, мой прадед, был глотателем огня. Колоссальный объем легких имел.

– Никогда бы не подумал.

– Так что не воображай, будто все на свете связано с тобой.

– Мальчики, что вам принести? – спрашивает официантка.

Я вижу директора – входит все в той же юбке, она раздувается над волосатыми и очень белыми коленями.

– Крабовые пироги как? – спрашивает Натаниэл.

– Отличные, – отвечает она. – Стопроцентно мышечная часть.

– Не уверен, что сейчас сезон для крабов, – говорю я.

– Я их каждый год ем, – возражает Нейт. – Мне салат «Айсберг» и голубой сыр, а потом крабовый пирог.

Почему мне всюду мерещится блевотина? Пиво, сыр с плесенью, крабовое мясо?

– Мне тоже «Айсберг» и сыр с плесенью, а потом – стейк дня.

– Жареный или печеный?

– На гриле.

– Картошку – жареную или печеную?

– Печеную, если можно.

Я отпиваю рутбира, и тут к нам идет директор.

– Ты что это пьешь, сынок? – спрашивает он Нейта.

– Да вот, попробовал глоток у дяди – он говорил, что какой-то странный вкус. А как по-вашему? – Он поднимает стакан с пивом в направлении директора.

– Для меня любое пиво – моча. Пью я только бурбон, да и то не на работе.

Подбегает усатый:

– Все тут нормально?

– Принесите этому человеку другое пиво. И юноше тоже можно бы налить еще – что у тебя там было? Кола? – благодушно ревет директор.

– Вообще-то рутбир.

– Хороший у вас спорран, – говорю я, не в силах сдержаться. – Тюленья кожа?

Интересно, откуда я это словечко подцепил – «спорран»?

– Тюленья кожа, – отвечает он. – Зоркий у вас глаз. – Спорран еще дедушкин.

Он включает шотландский акцент на полную мощность.

– Оно и видно, – говорю я, он кивает:

– Приятного аппетита, и поздравляю с восхождением. Рад наконец-то увидеть, откуда у Натаниэла такая удаль.

И он спешит к другому столу.

– О чем это вы? Про какой-то спор или спорт или про что оно?

– Спорран, сумка его. Я похвалил эту сумку. Вот эта штука на цепи называется спорран. В килте карманов нет.

На Нейта это производит впечатление. Я вытаскиваю пакет с таблетками на вечер и раскладываю их: перед едой, во время еды и после еды.

– А что еще должен я знать о тебе, Нейт?

– У меня школа есть в Южной Африке, – говорит он. – И я очень этим горжусь.

– В смысле, ты помогал собирать деньги на строительство школы? Кажется, твоя мама что-то говорила про это.

– Я ее построил, – буднично отвечает он.

– Руками?

– Руками, и руками тех поселян, кто там живет, и с помощью досок, гвоздей и листов металла – материалов, из которых строят школы. И я устроил систему фильтрации воды для деревни. Ее назвали моим именем. Было другое название, но сейчас ее все называют Нейтвиль.