Сергей Марьяшин - Нф-100 - Роботы божьи

Настал черед вопросов. Сегодня всех интересовало одно - откуда взялась строительная техника возле храма? Помрачневший Авдеев сказал:

- Наши новые владельцы решили, что ведущая к храму аллея недостаточно презентабельна. Гулл хочет увеличить число клиентов, как они предпочитают называть верующих. Для этого им нужна новая широкая дорога. Я звонил в московское представительство, они мне заявили: "Зачем нужен храм, если к нему не ведет дорога?" Впрочем, слава богу, что нас покупает Гулл, а не Фейслук. Иначе бы уже минарет к храму приделывали.

Верующие зашумели. Никто не хотел увеличения числа клиентов. Все они в своей маленькой уютной общине знали друг друга и хотели, чтобы так оставалось и впредь.

- Как мы вообще до этого дошли?! - воскликнул кто-то в сердцах.

- Во всем виноваты китайцы, - с грустью ответил священник.

- Китайцы?

Егор подумал про спиливших тополя рабочих, но Авдеев имел в виду другое. Он пояснил:

- Век назад этим гениям предпринимательства пришла в голову мысль акционировать Шаолиньский монастырь. К сожалению, она удалась, деньги потекли рекой. Вот с тех самых пор все и пошло под откос. Идею продавать акции религиозных учреждений подхватили всюду. Церкви стали вести себя как отвратительные коммерческие предприятия: превратили религии в бизнес-стратегии, а верующих - в клиентскую базу, которую можно перекупить и перепродать. Из мира корпораций слияния-поглощения пришли в мир духовности и веры!

Он махнул рукой и с негодованием выпалил:

- А священников... Священников они превратили... в менеджеров!

В его устах это прозвучало как "в проституток".

Авдеев сокрушенно покачал головой и спросил, есть ли еще вопросы. Вопросов не было.

- Тогда на сегодня закончим. Аминь! - сказал священник, завершив мероприятие.

Прихожане начали вставать и собираться, переговариваясь между собой. Зал наполнился голосами и грохотом сдвигаемых стульев. Дети, обрадованные окончанием скучной мессы, с визгом бегали по церкви, паля друг в друга из игрушечных лазерных пистолетов. Внезапно прелестный белоголовый мальчик лет шести выстрелил в священника и выкрикнул: "Убит!" Луч поразил Петра в сердце, пробив в груди пылающую дыру. Лишенный чипа священник, к счастью, не мог ее видеть. Изменившись в лице, побледневший Авдеев едва слышно пробормотал загадочную фразу:

- Если бог хочет сказать что-то важное, он посылает ребенка...

Егор направился к Нине, намереваясь перехватить ее до того, как она ускользнет. Он подхватил ее под локоть, когда она уже собиралась уйти. Обернувшись, она молча смотрела на Егора. На ее лице отражалась сложная смесь жалости и досады.

- Так и уйдешь, не поговорив? - спросил Егор дрогнувшим голосом.

- Извини, я тогда сорвалась. Мне следовало сдерживать себя.

- Это ты извини. Я ведь не подозревал, что Алехандро робот.

- Не подозревал? - удивилась Нина. - Да у них каинова печать на лбу!

- Ну, не знаю... Он показался мне забавным.

- А, ну да. У вас же активация.

Она вновь замолчала. Егор почти физически ощутил, как хрупкое здание их дружбы качается и беззвучно падает, стремительно погружая его душу в пыльную мглу. Все, что ему оставалось - попытаться сохранить остатки достоинства. Раны он будет зализывать потом, когда останется один.

- Мир? - спросил он, повторив вопрос, заданный ему недавно собственным другглом.

Нина кивнула. Вдруг вспомнив что-то, она сказала:

- Я все хотела спросить: ты сам писал мне свои письма?

- Д-да... А что?

- Мне все время казалось, будто их писал ESTJ - по стилю, по лаконичной манере. Поэтому я ответила.

Егор промолчал. Ему не хотелось усугублять вранье. Правду же, что все до единого письма написаны Наташей, он сказать не мог. Мысль, что она клюнула на письма одного из ненавидимых ею другглов, была бы для Нины невыносимой.

Она истолковала его молчание по-своему.

- Мой бедный Егор, - сочувственно сказала Нина и погладила его по щеке. - Нам нужно реже видеться. Так ты скорее меня забудешь. Согласен?

Егор потерянно кивнул.

Вдруг позади нее возник Авдеев.

- Представляете, ни один человек не остался, чтобы помочь Михаилу! Только вы двое. Так уж он себя зарекомендовал. Жаль, но что поделаешь...

Сказав это, он неожиданно обхватил Нину своими волосатыми ручищами и нахально чмокнул в щеку. На ее лице застыла отрешенная улыбка. Она не отстранилась и даже не попыталась освободиться из его объятий.

Егора словно пронзила молния. Кровь мгновенно вскипела и ударила в голову. В этом все дело, она - любовница священника! Кулаки непроизвольно сжались. Ярость, охватившая его, была так сильна, что он обреченно понял: сейчас произойдет что-то непоправимое, что он не в силах предотвратить и о чем будет жалеть всю оставшуюся жизнь. Егор уже открыл рот, чтобы припечатать этих двоих уничтожающе ядовитой фразой, но тут священник весело сказал: