Элисон Уэйр - Брачная игра

Развернув лошадь, она галопом понеслась к дворцу и едва успела добежать до нужного ей места, не опозорившись на глазах фрейлин.

Елизавете действительно нездоровилось: ее рвало, желудок постоянно требовал опорожнения, отчего визиты в отхожее место происходили чуть ли не ежечасно. Вернувшись оттуда, королева снова ложилась в постель, пытаясь согреться. Ее бил озноб, тогда как лоб пылал жаром. Врачи прописали настой из листьев смородины. Ничем другим помочь они не могли и лишь стояли возле постели, разводя руками. Рассердившись, Елизавета велела эскулапам убираться прочь. При ней оставались лишь Кэт и Кейт Ноллис. Они уговаривали пить отвратный настой, согревали руки и остужали лоб. Выздоровление чудесным образом наступило накануне празднеств, которые должны были продлиться почти две недели. Елизавета встала с постели, полная сил и готовая веселиться.

– Ваше величество, вы всерьез напугали нас своей внезапной болезнью, – признался Сесил.

– Уильям, я знаю, к чему ты клонишь. Лучше помолчи! – предостерегла его Елизавета, но Сесила было не остановить.

– Ваше величество, я был бы плохим слугой, если бы не молил Бога о ниспослании того, кого бы вы согласились взять в мужья. В противном случае жизнь потеряла бы для меня всякий смысл.

Вслед за Сесилом заговорил епископ Солсберийский:

– Ваше величество, мы пережили воистину тревожные дни. Наши головы терзала одна и та же угнетающая мысль: кто будет править нами, если с вашей драгоценной жизнью что-то случится? Я уповаю на Бога и молю Его о том, чтобы даровал вам долгую и здоровую жизнь!

Елизавета в ответ хотела съязвить – слишком уж нарочитыми были слова того и другого. Но искренность на лицах обоих мужчин была ненаигранной.

– Спасибо вам, мои добрые, заботливые подданные, – сказала она. – Обещаю, что в наступающем году непременно всерьез задумаюсь над тем, о чем вы просите. А пока давайте веселиться. Не будем омрачать себе Рождество!

Поль де Фуа – новый французский посол, отправленный Екатериной Медичи, с необычайной галантностью поклонился Елизавете. Что-что, а кланяться эти французы действительно умели. Протянув ему руку для поцелуя, Елизавета заметила, сколь разнилось настроение Сесила и Роберта. Если Сесил буквально парил, вознесенный новыми надеждами, то Роберт хмурился. Он был просто взбешен разговорами о возобновлении сватовства эрцгерцога Карла. А тут – новый удар. Елизавета представляла, как поведет себя Роберт, когда услышит речи Поля де Фуа. Шпионы королевы донесли ей, что Екатерина Медичи решила расстроить замыслы императора Фердинанда – злейшего врага Франции.

Елизавета благосклонно выслушивала цветистые комплименты посла. Улыбка не покинула ее лица и когда тот предложил ей в женихи своего молодого государя – французского короля Карла Девятого. Де Фуа считал, что это предложение ее впечатлит. Еще бы, ведь к ней сватался не кто иной, как король! Священная особа! И все бы ничего, не будь священная особа прыщавым четырнадцатилетним коротышкой с такими же прыщавыми коленями.

– Не выходи за него, Бесс! – выкрикнула шутиха королевы.

Шутиха носила звучное имя Ипполита Тартарская и была карлицей.

– Зачем тебе нянчиться с младенцем? – Ипполита засеменила на своих коротеньких ножках к королеве.

Роберт громко расхохотался.

– Брысь отсюда! – шикнула на шутиху Елизавета, но глаза у самой озорно блеснули.

Она повернулась к изумленному и раздраженному де Фуа:

– Мсье, не обижайтесь на эту маленькую проказницу. Я часто вынуждена ставить ее на место. Однако в словах моей дурочки есть и доля правды. Сознавая честь, оказанную мне предложением его величества, боюсь, я для него старовата. Сейчас мне, правда, всего тридцать один, но я думаю не столько о настоящем, сколько о будущем. Я скорее соглашусь умереть незамужней, чем оказаться отвергнутой и покинутой молодым мужем. Такое случилось с моей сестрой, покойной королевой Марией. При столь громадной разнице в возрасте вашего государя будут упрекать, что он женился на женщине, годящейся ему в матери.

– В таком случае, ваше величество, мне вам больше нечего сказать! – вспылил явно обиженный де Фуа.

Неужели этот дурень не обучен тонкостям дипломатической игры? Поведение посла Елизавету рассердило.

– Что же, король Франции настолько не уважает меня, что готов с поспешностью отказаться? – воскликнула она. – Я всего лишь хотела привлечь внимание его величества к возможным трудностям, с которыми он может столкнуться. Я хотела, чтобы он понял, почему я не могу дать ему быстрый ответ.