Дэвид Лодж - Райские новости

— Хорошенький, а, медовый месяц, когда ваша жена с вами не разговаривает?

Бернард сделал вывод, что молодой человек говорит о своей ситуации.

— Но ведь она не сможет молчать бесконечно, — заметил он.

— Вы не знаете Сесили, — мрачно возразил его собеседник. — А я ее знаю. Знаю. В гневе она страшна. Беспощадна. Я видел, как она доводила официантов — я имею в виду, лондонских официантов, взрослых мужиков, прожженных циников, — я видел, как она доводила их до слез. — Он и сам, казалось, вот-вот расплачется.

— Почему?..

— Почему я на ней женился?

— Нет, я хотел спросить, почему она с вами не разговаривает?

— Все из-за этой поблядушки Бренды, — сказал молодой человек. — Взбесилась на свадьбе и разболтала Сесили, что в прошлом году мы с ней трахнулись в кладовке во время рождественской вечеринки в офисе. Сесили обозвала ее лгуньей и запустила ей в лицо бокалом шампанского. О, это был дивный прием! Просто чудо. — Губы молодого человека сложились в горькую улыбку-воспоминание. — Бренду вывели из комнаты, а она все кричала Сесили: « Так есть у него на заднице шрам или нет?» Есть у меня шрам, понимаете, я поранился в детстве, когда перелезал через ограду в парке. — Он потер ягодицу, словно все еще чувствовал боль.

— Простите, ребятки! — Между ними протиснулась, оставив после себя облако густого аромата, женщина средних лет в желтом платье с узором из красных зонтиков.

— Э… кабинка свободна, — подсказал Бернард.

— Да, верно, спасибо. — Молодой человек неуверенно вошел в один из узких прямоугольников и, вполголоса поругиваясь, принялся сражаться с дверью-гармошкой.

Через несколько минут, возвращаясь на место, Бернард увидел своего собеседника в полумраке, узнав его по полосатой рубашке и красным подтяжкам. Тот тяжело опустился в кресло рядом с молодой женщиной, ее прямые светлые волосы, зачесанные назад и открывавшие бледный лоб, удерживались черепаховым гребнем и наушниками. Сесили, по всей видимости, слушала музыку и одновременно читала роман в мягкой обложке, держа книгу под углом, чтобы поймать свет лампочки над головой; ее сосредоточенное лицо ничего не выражало. Молодой человек что-то сказал своей спутнице, взяв ее за руку, чтобы привлечь внимание. Она стряхнула его руку, не отрывая глаз от книги, и он с сердитым видом откинулся на сиденье.

Бернард также разглядел женщину в желтом платье и ее соседа — обладателя бакенбардов и видеокамеры. Мужчина с видеокамерой поднял шторку, чтобы заснять что-то через иллюминатор, хотя Бернард не представлял, что бы это могло быть, — они летели на высоте 30000 футов над сплошным ковром облаков. И тут Бернард пошатнулся в проходе, когда самолет вдруг дернулся и накренился. Издав резкий предупреждающий сигнал, зажглась надпись «пристегните ремни», и приглушенный голос капитана попросил пассажиров вернуться на свои места, так как самолет проходит через зону умеренной турбулентности. Когда Бернард добрался до своего ряда, мистер Уолш с расширившимися от ужаса глазами сидел прямо, вытянувшись в струнку и сжимая подлокотники.

— Ради всего святого, что это такое? Что происходит? Самолет разобьется?

— Небольшая болтанка, папа. Воздушные потоки. Ничего серьезного.

— Мне надо выпить.

— Нет, — отрезал Бернард. — Начинается новый фильм. Хочешь посмотреть?

— Я умираю от жажды. Чашку чая можно получить?

— Сомневаюсь. Во всяком случае, не сейчас. Я могу принести тебе фруктовый сок, если хочешь. Или стакан воды.

— Я жутко себя чувствую, — простонал старик. — Меня пучит, ноги отекли, а во рту сухо, как в пустыне Гоби.

— Сам виноват — не надо было столько пить. Я тебя предупреждал.

— Я не должен был поддаваться на твои уговоры и пускаться в это предприятие, — ныл старик. — Это сущее безумие в моем возрасте. В конце концов я просто умру.

— Ты будешь чувствовать себя прекрасно, если начнешь делать, что тебе говорят, — сказал Бернард, с трудом нагнувшись в тесном пространстве, чтобы развязать шнурки на ботинках отца. Он выпрямился, раскрасневшийся и запыхавшийся, под явно недовольным взглядом пассажира с куполообразной головой и в бежевом костюме «сафари». Держа в руках книгу, мужчина в другом конце ряда наклонился вперед, словно хотел выяснить причину возникшей суеты. Бернард посмотрел на часы и с тревогой обнаружил, что прошло менее пяти из одиннадцати часов полета.

— Туалет в этой штуковине есть? — спросил мистер Уолш.

— Да, конечно, хочешь сходить?