Поль Фурнель - Маленькие девочки дышат тем же воздухом, что и мы

Таким образом, за этим столом всегда царило взаимопонимание, и никогда не возникало ссор. Монашенки, проходившие мимо время от времени, всегда улыбались, и было общеизвестно, что стол мадам Мартен однозначно считался самым дружным во всем доме престарелых.

Когда блюдо переходило к той, кого все называли «бабушка», на какой-то миг возникала выжидательная пауза, как если бы соседки предвидели, что именно она скажет, и оставляли ей время это высказать.

— Я попробую совсем чуть-чуть... тем более, что сегодня... Если хотите, прошу вас, поделите мою часть между собой.

Мадам Мартен благодарила от лица всех, брала блюдо и делила оставшуюся часть на пять долей.

Аппетит у бабушки был птичий. Она была маленькая и худенькая, как тростинка, и очень веселая. На ее лице, которое можно было принять за лицо маленькой девочки, некогда карие, а теперь почти бесцветные глаза так и играли лукавством. Из-за своей тщедушности она носила детскую одежду, и ее цветные платья казались ярким пятном в окружающей серости.

Бабушка была человеком неиссякаемой радости и феноменальной энергии. Всегда собранная и всегда находчивая, она как никто умела развеселить соседок за своим столом.

Она первая выступила против телевидения.

Ее возмутило то, что каждый вечер все заваливались в кресла и смотрели на картинки, которые чаще всего не понимали, и она решила нарушить это оцепенение.

Отныне по вторникам безногих вывозили на прогулку, а по пятницам устраивалось представление. Каждая обитательница дома должна была по очереди вести вечер. До сих пор самый большой успех выпал на долю бабушки: она завела речь о певицах и актрисах прошлого и, воспользовавшись этой темой, исполнила целую серию пародий на Рину Кетти, Дамью, Мари Дюба, Фреэль и Люсьенн Буайе, а затем — отойдя от темы — поделилась воспоминаниями о своих балах и своих любовных связях.

В тот вечер она отказалась и от своей порции сыра «Смеющаяся корова».

— Кусок в горло не идет! — заметила мадам Мартен, качая головой.

Бабушка в ответ лишь улыбнулась.

— Сами знаете, как это бывает.

Успех ее предыдущего представления был так велик, что в тот вечер бабушка чувствовала себя очень скованно. Такое ощущение, как будто она слишком быстро ела.

— Ну, что вы нам расскажете сегодня вечером?

— Не спрашивайте ее ни о чем, это секрет!

— Нам же она может сказать, мы с одного стола, и она прекрасно знает, что мы не выдадим, правда, бабушка?

Бабушка снова улыбнулась и ничего не ответила.

— По крайней мере, мы надеемся, что вы нас здорово рассмешите.

— Да оставьте же ее в покое!

Мадам Мартен разрезала на пять частей «Смеющуюся корову» и раздала своим соседкам.

По старой кафельной плитке заскрипели резиновые колеса, зазвенели тарелки из нержавеющей стали: монашенки привезли десерт.

Бабушка привстала и заглянула в тарелки. Это было варенье из перетертых яблок. Она же любила, когда в варенье остаются крупные куски.

От десерта она тоже отказалась.

Затем встала из-за стола. Настало время готовиться к выступлению.

Она прошла через весь зал, между столами.

Старые морщинистые ладони тянулись к ней, касались ее рук, иногда цеплялись за ее платье.

— Посмешите нас, бабушка.

— Поторопитесь, мы уже расселись.

На лестнице она повстречалась с настоятельницей.

— Прекрасно, прекрасно, — сказала настоятельница (она все время говорила «прекрасно, прекрасно»). — Идите, спокойно готовьтесь, но не слишком тяните с выступлением, я хочу, чтобы наши пансионеры в десять часов уже отдыхали... И побольше веселья, веселья! Это девиз нашего заведения!

Бабушка кивнула и быстро ретировалась.

Зайдя в свою комнату, она тут же закрыла дверь на задвижку, а затем, на миг, прислонилась к косяку.

Оставалось самое сложное.

Она на несколько секунд закрыла глаза, глубоко вздохнула и расплылась в улыбке.

Сначала — шкаф.

Она выбрала самое цветастое, самое безумное платье: ярко-красное в маленький белый горошек, она купила его на рынке за год до этого, но так и не осмелилась надеть. К платью она взяла туфли, которые надевают на первое причастие, из черной лакированной кожи с закругленными носками.

Она оделась.

Затем выдернула шнур лампы у изголовья и перенесла ее на туалетный столик.

Перед зеркалом были тщательно разложены ее румяна, губная помада и тушь.

Сначала она густо нарумянила щеки.

В публичных выступлениях самое сложное — это первая фраза.