Поль Фурнель - Маленькие девочки дышат тем же воздухом, что и мы

Коппи мог бы этим воспользоваться, чтобы рвануть вперед, но не стал этого делать.

Шарлотте едва исполнилось пять лет, когда она впервые очутилась в конюшне. Там все было такое теплое, такое пахучее, такое шумное в своей животной жизни, что она поспешила спрятаться между лошадиных ног. Она не пыталась привязаться к лошадям, она и не думала относиться к ним как к собачонкам или игрушечным тракторам, как это инстинктивно делают многие. Она просто склоняла свою голову к их коленям и довольствовалась тем, что гладила основание шеи, до которого она могла достать рукой, встав на цыпочки.

Ничего не понимая и лишь чувствуя, что вокруг сильно пахнет, рядом — тепло, а под рукой — мягко, она — только потому, что, задержав взгляд, дождалась ответного взгляда — сумела обратить его силу в свою детскую пользу.

Лошади — животные не очень умные, но прекрасные медиумы. Вы подходите к ним со страхом, они улавливают ваш страх, играют на нем и возвращают его вам в виде стойкого и часто необратимого ужаса. Вы приходите к ним раздраженным — они дают вам настоящий урок раздражительности. По тому, как вы надеваете им на спину седло, они уже знают, какой вы всадник. Вес вашей левой ступни в стремени вас выдает. Первый же отданный им приказ может вам стоить часа мучений.

Гамма их плохого настроения велика и разнообразна, от резкого взбрыкивания, благодаря которому вы оказываетесь на земле, до полного безразличия, которое превращает вашу прогулку в бесконечный лошадиный пикник. Не реагируя на все ваши распоряжения, ваше верховое животное (?) будет поедать траву на обочине, обрывать молодые листочки с низких ветвей, сойдет с дороги ради одуванчиков и согласится пойти рысью, только повернув вспять, к конюшне и кормушке. Тогда вам следует вовремя наклонить голову, чтобы не врезаться в балку стойла, поскольку лошадь даже не даст вам времени соскочить с нее.

Итак, она изводила вас около часа и вволю поиздевалась над вами со всем презрением, которое вызывает некомпетентность. А когда, избавившись от синяков на теле и поднабравшись энергии, вы через месяц вернетесь, то по тому, как вы надеваете ей на спину седло, она вас узнает и устроит вам тот же самый спектакль.

Лошади большие и сильные. Они могут смять вас в лепешку, причем так, что никакого огня в их спокойных глазах не блеснет, они могут вас укусить, лягнуть, расшибить. Сила — на их стороне.

Память также на их стороне: люди имеют большое значение в их жизни, тогда как лошади уже давно перестали иметь большое значение в жизни людей.

Поскольку они стали вашей роскошью, вы в обращении с ними обязаны проявлять крайнюю изысканность. Диалог с ними должен быть безукоризненным, и идеальное послушание зависит только от идеальной формулировки приказа. До того благословенного момента дрессировки, когда уже непонятно, кто кого чему учит. Всадник и лошадь учатся вместе.

Все это — дело обучения, терпения, верхового искусства, но еще и дело вкуса и настроения.

Шарлотта оставалась в конюшне часами, счастливая уже оттого, что она была там.

Кобыла Палома, получив от этой крохотной девочки все, что та могла ей дать, не могла поступить иначе, как в ответ дать все, что есть у нее.

В тот прекрасный момент, когда желание пересиливает страх, Шарлотту посадили ей на спину, которая к этому времени успела обзавестись красивой холкой, и они обе отправились на бесконечную прогулку (сегодня они одни могут представить, когда она закончится).

Все, что Палома — как прекрасный медиум — получала из мира, она передавала Шарлотте. И то, что втягивалось ноздрями, и то, что прощупывалось ногами: сосновый запах, весенний трепет, нежность зеленых лугов, мягкость галопа по пологому песчаному склону, удовольствие от погружения бабок и путовых суставов в студеную воду, искры, выбиваемые подковами из дорожных камней. Дважды Палома скидывала девочку на землю, чтобы научить ее уважать то, что в ней было диким, зато, слегка корректировала свой бег по лесу, чтобы та не раздирала колени о кору деревьев.

Она решила, что Шарлотта станет наездницей и что именно она приведет ее к началам чувственности.