Жоржи Амаду - Тереза Батиста, уставшая воевать

— Тереза нуждается в отдыхе, она так похудела, эти полицейские ищейки покусали её, — сказала Тавиана и добавила: — Лучше ей какое-то время нигде не показываться. Ведь Живоглот, узнав, что она на свободе, придёт в ярость и подстроит ей какую-нибудь ловушку. Это же мразь! — Она смачно сплюнула и растёрла плевок ногой.

Но Тереза не видела необходимости прятаться, ей хотелось поскорее вернуться на подмостки «Цветка лотоса», как только она придёт в себя. Но Алмерио и Тавиана не соглашались.

— И не помышляй об этом. Ты что, снова хочешь оказаться в тюрьме? Заставишь нас всех беспокоиться, сходить с ума, решать проблему твоего вызволения? Выбрось даже из головы это!

— Я знаю, где её спрятать, — сказал Алмерио.

Он привёл её на кандомбле Сан-Гонсало-до-Ретаро и оставил на попечение жрицы — Матери Святого.

В доме Ошуна, где её приютила иалориша, Тереза задремала, и ей приснился страшный сон, от которого она, проснувшись, никак не могла прийти в себя. Во сне она увидела стоящего на вершине скалы, что высится посреди вздымающегося волнами моря, в котором ходят огромные рыбы, Жануарио Жеребу. Жану протягивал ей руки, и Тереза пошла по воде, как по земле. Но когда приблизилась к нему, из моря вынырнуло удивительное чудо: женщина с рыбьим хвостом. Длинные зелёные волосы покрывали её с головы до самого хвоста, такие же зелёные, как морские волны, она схватила Жануарио и увлекла за собой. И только в последнюю минуту, когда сирена и моряк погружались в воду, рука Терезы нащупала лицо сирены. Нет, это не Иеманжа, нет. Это смерть, под руками Терезы были череп и две кости.

Волнение Терезы не ускользнуло от Матери Святого.

— Что с тобой, дочь моя?

— Ничего, Мама.

— Никогда не лги Шанго.

Тереза тут же рассказала ей свой сон. Она не знает, как разгадать его.

— Только обратившись к Шанго. Ты хоть раз обращалась к нему с просьбой узнать свою судьбу?

— Нет, не обращалась.

Они разговаривали в доме Шанго, выполнив необходимые утренние обязанности. Мать Святого простёрлась перед изображением Шанго и попросила его быть снисходительным и дать разъяснение будущего Терезы. Потом, взяв орех из стоявшей рядом тарелки, она пошла с ним в комнату для бесед и советов. Сев за стол, разрезала орех ножом на четыре части, взяла все четыре части в руку, поднесла ко лбу и стала произносить магические заклинания на языке наго.

Проделывая манипуляции с кусочками ореха, которые катались на вышитой салфетке, Мать Святого время от времени поглядывала на Терезу. Желая вспомнить и вспоминая скептические слова доктора Эмилиано Гедеса и полученные от него уроки жизни, Тереза чувствовала, как её сердце замирает от страха, вечного страха, существовавшего до её появления на свет. Она ничего не говорила, но ждала с натянутыми нервами, кто знает, может, страшного приговора.

Три или четыре Дочери Святого, сидя на корточках возле иоларищи, присутствовали при совершения таинства. Здесь же присутствовал и Незиньо — Отец Святого из Муритибы. Он тоже время от времени поглядывал на Терезу. Наконец лицо Матери Святого озарилось, и, оставив лежать все четыре кусочка ореха на столе, она подняла руки вверх ладонями, произнося:

— Alafïa! [40]

— Alafia! — повторил Незиньо.

— Alafia! Alafia! — повторяли Дочери Святого слово радости, разносившееся по дому.

Потом все захлопали в ладоши. Иалориша и Отец Святого посмотрели друг на друга, улыбаясь, затем утвердительно закивали головами. И только тогда Мать Святого сказала Терезе:

— Будь покойна, дочь моя, всё хорошо, никакой нет опасности. Будь уверена, ориша могуществен, и он с тобой. Их столько, сколько я никогда не видела в своей жизни.

— И я тоже, — сказал Незиньо. — Никогда не видел никого, кто бы имел столько защитников.

И снова Мать Святого взяла в руки священные кусочки ореха и, зажав крепко в руке, поднесла их ко лбу и бросила на стол. И опять Мать Святого и Отец Святого улыбнулись друг другу. Потом к Шанго обратился Незиньо, произнося только ему одному понятные слова. Ответ был получен Незиньо такой же, как и Матерью Святого. Пристально глядя на Терезу, Незиньо спросил:

— А ты никогда не встречала в часы опасности седого старика с палкой?

— Встречала, и не раз. Только он всегда был не похож на уже виденного.

— Ошала оберегает тебя.

Мать Святого опять повторяет, что опасности нет.

— Даже тогда, когда тебе совсем худо, духом не падай и не сдавайся.

— А он?

— Не беспокойся ни о себе, ни о нём. Янсан могущественна, а Жануарио — её оган. Не бойся, будь покойна. Аше.