Жоржи Амаду - Тереза Батиста, уставшая воевать

Таким образом, пожар не принёс никаких потерь, за исключением одной, малозначительной, — на пепелище нашли обугленные останки Синсинато Чёрного Кота, у которого было перерезано горло. Самым же большим ущербом была сгоревшая маконья.

В тюрьме оставалась одна Тереза Батиста. И даже если бы было принято решение освободить её вместе с остальными, она просто не в состоянии была выйти на улицу после визита к ней Живоглота. И хотя сам Живоглот еле двигался из-за страшной боли, но, придя к ней в карцер, не только командовал теми, кто её избивал, а лично присутствовал.

В отчаянии от случившегося Алмерио дас Невес делал всё возможное, чтобы освободить Терезу. Он ходил по всем инстанциям до следующего дня после сражения в Пелоуриньо. Уже и американские корабли покинули Баию, пробыв здесь трое суток и унеся с собой последнюю надежду старой девы Вералисе на встречу с белокурым янки; и забыта была старая бунтовщица и богомолка Вово, похороненная в общей могиле кладбища Кинтас; исчезла со страниц газет тема закрытой корзины, а Тереза всё ещё пребывала в тюрьме, и конца этому пребыванию не было видно.

Ведь даже художнику Женнеру Аугусто, пользующемуся у властей штата большим авторитетом, не удавалось её освободить.

Узнав о случившемся, он стал настойчиво хлопотать о её освобождении. И не только он, но и многие другие художники, которым она позировала и находилась с ними в дружбе. Давались обещания за обещаниями: будьте покойны, она сегодня будет освобождена, но обещания были пустыми. Заложница агента полиции Никол ay Рамады Жу-ниора, арестованная по его приказу, должна была оставаться в тюрьме до его полного и окончательного выздоровления.

Ведь Живоглот не был удовлетворён тем, как Тереза была избита в ночь забастовки, хотя измолотили её дубинками четверо полицейских как следует. А сам Живоглот не мог принять в том участия, как бы ему ни хотелось: слишком сильно болел живот. Вот и намеревался он, собравшись с силами, избить Терезу собственноручно да ещё поизмываться над ней всласть: заставить её делать всё то, что заставлял её делать капитан Жустиниано Дуарте да Роза.

Художник, которому надоело, что его водят за нос, поручил дело Терезы своему другу адвокату Антонио Калмону Тейшейре, известному как рекордсмен Шикиньо в кругах подводных охотников. Это случай habeas corpus — констатировал адвокат, но, когда он собрался обратиться к правосудию, Терезу уже освободили, и представители власти ждали благодарности от друзей девушки, каждый выдавал себя за вершителя приказа об освобождении.

На самом же деле Тереза своим освобождением была обязана Ваве. Он также принимал меры, сделав то, что считал нужным: вошёл в контакт с самой полицией нравов. Он потратил кучу денег, из которой больше всего досталось комиссару Лабану, который, лёжа в постели — ноги его были загипсованы, — вёл переговоры с Вавой, пытаясь любым способом возместить понесённый им лично ущерб в связи с провалом того проклятого предприятия, связанного с пребыванием американских моряков в порту. Он запросил у Вавы огромную сумму, чтобы предать забвению нанесённые ему самим Вавой оскорбления и освободить скандалистку. Требуя такую сумму, комиссар ссылался на то, что Тереза нанесла его коллеге, полицейскому, серьёзную травму. Вава заплатил не торгуясь.

Заплатил не торгуясь, из любви к Терезе, ни на что не рассчитывая, так как Эшу вновь повторил ему, что она не для него, калеки. Теперь Вава уже знал и Алмерио дас Невеса, претендента на её руку и сердце, а также был наслышан о Жануарио Жеребе, ушедшем в плавание и до сих пор не вернувшемся. Но всё это не помешало ему вызволить её из тюрьмы, где очень скоро Живоглот преподал бы ей свой урок хорошего поведения. Посредники Вавы сделали своё дело, и Тереза вышла на свет Божий.

Амадеу Местре Жегэ взял её у дверей центральной полиции и доставил до апартаментов Вавы, где Тавиана и собравшиеся здесь друзья и знакомые с нетерпением ожидали её. Тереза была бледна и худа. На груди и бёдрах ещё оставались следы побоев. Но она улыбалась и была благодарна, а также довольна результатом забастовки и снова была героиней дня.

Вава даже словом не обмолвился о своей роли в её освобождении. Старался не смотреть на неё, чтобы не облизываться. Она не для него. Для него найдётся другая, днём раньше, днём позже, может, не такая красивая и не такая достойная, но найдётся, и он снова будет влюблён.

Тавиана послала записку Алмерио, она не сделала этого раньше, боясь провала заключённого Вавой соглашения с комиссаром Лабаном. Пекарь бросился в пансион Тавианы и, увидев Терезу, заплакал от радости, не произнеся ни слова. Она подошла к нему и поцеловала в обе щеки.