Жоржи Амаду - Тереза Батиста, уставшая воевать

— Да, я её знаю, видела здесь, ведь в этом доме, сеньор, столько людей бывает со всего света. И бедный, и богатый, и умудрённый жизненным опытом старик, и горячий молодой человек, художник, что пишет картины и расписывает стены, аббат из монастыря и Мать Святого, скромный учёный и надутый как индюк глупец — все приходят со мной поздороваться, и со всеми я разговариваю, на любом языке, меня это не смущает — Бог дал людям разные языки, чтобы люди друг друга понимали, а вовсе не для того, чтобы разъединить людей, лишить их общения и дружбы. Я каждого встречаю с радостью. Я ведь баиянка и рассказываю о себе, что постигла за свои восемьдесят восемь лет жизни, неплохо прожитых.

На кого похожа Тереза Батиста, так наказуемая жизнью, так уставшая быть битой и страдать и до сих пор всё ещё стоящая на ногах, хоть и уставшая от всех смертей, на неё свалившихся, но всё равно сражающаяся со смертью, вырывая из её цепких рук жизнь ребёнка? Да, я скажу вам, на кого она, по-моему, похожа.

Сидя на этой веранде, глядя на воды Рио-Вермельо и деревья, многим из которых уже за сто, а многие посажены мной и моими детьми, вот этими руками, что сжимали карабин в лесах Феррады в борьбе за какао, и вспоминая скончавшегося Жоана, весёлого и хорошего человека, я, окружённая тремя сыновьями — моим сокровищем, и тремя невестками, моими внуками и правнуками, я, Эулалия Леол Амадо, Лолу, как меня называют, скажу вам, сеньор, Тереза Батиста похожа на бразильский народ, и ни на кого больше. На многострадальный, но непобеждённый. Когда о нём думают, что он умер, он поднимается из гроба.

Выпейте освежающей из умбу или съешьте мороженое из кажу. А если вы предпочитаете виски, то и виски у меня есть, но такого вкуса не похвалю, нет.

Свадьба Терезы Батисты была темой разговоров в Баии довольно долго. Родолфо Коэльо Кавалканти воспел радость брака в своей поэме, прославляющей праздник, о котором столько говорили и обсуждали.

Четыре стола было заставлено всякой всячиной. На одном из них только кушанья, приготовленные на растительном масле и с кокосовым орехом — от ватапы до эфо из листьев, мокек и шиншинов, акараже и каруку, и многое другое. На остальных: яичницы, филе, куры, утки, индейки, двадцать килограммов сарапатела [42], поросята, козлёнок — полные блюда, а сколько всего ещё осталось на кухне! А десерт! Лучше и не вспоминать, одних сладких блюд из кокоса было пять. Обилие вин в бутылках и бочонках, пиво, разные коктейли, виски, вермут, коньяк, добрая кашаса из Сайто-Амаро и прохладительные напитки, хранившиеся на льду и на полках переполненных буфетов. Доктор Нелсон Табоада, президент Федерации промышленников, послал в подарок жениху, всеми уважаемому члену Федерации, дюжину бутылок шампанского, чтобы поднять тост за новобрачных по окончании ритуала бракосочетания. Печи пекарни «Господь наш Бонфинский» работали без перерыва, но не для населения Бротаса, а по случаю праздника. Счастлив должен быть жених Алмерио дас Невес, ведь он хозяин процветающего предприятия, которое совсем скоро станет крупным торговым центром. Облагодетельствованный судьбой счастливец, должно быть, родился в рубашке и имеет право отпраздновать свою женитьбу с помпой.

На невиданное до сих пор празднество была приглашена вся Баия, и если кто-нибудь и оказался без приглашения, то пришёл сам. Праздник должен был состояться в особняке Алмерио рядом с пекарней, так что приглашённые отплясывали всю ночь у самых печей. Джаз-банд «Короли звука» из «Цветка лотоса» имел большой успех, он поднимал настроение, но веселье достигло апогея, когда «Электрическое трио» вышло на улицу и праздник вылился в буйный карнавал.

В полном составе присутствовала на празднике корпорация пекарей, как испанских, так и с ними конкурирующих отечественных. Были там и друзья Алмерио по братству при церкви Бонфин, и участники кандомбле Сан-Гонсало-до-Ретиро, где хозяин имеет своё место и титул. В кресле с высокой спинкой сидела Мать Святого, окружённая свитой жрецов. Пришли и художники Марио Краво, Карибе, Женаро, Мирабо, которым Тереза позировала и которые с нетерпением ждали этого момента, среди них Эмануэл, Фернандо Коэльо и Флориано Тейшейра. Писатели пили виски, каждый по своему вкусу; Жоан Убалдо, Уилсон Лине, Жамес Амаду, Илдазио Таварес, Иеова де Карвальо и поэт Телмо Серра. Немец Хансен и архитекторы Жилберверт Шавес и Марио Мендоса внимательно слушали правдивую историю об охоте на кита, который оказался в водах Парагуасу, рассказываемую Местре Кала.